Какофония

Ажурная пьеса

/Трагедия в постановках людей и кукол./
(Пиеса в одном акте.)
 __________________________________________Я видел такой сон... А. Куросава.


ДЕЙСТВУЮТ:

Девочка Аня.
Сарана, мама Ани.
Сара, подруга Сараны.
Змий. /Диавол./
Земский советник Тян, отец Ани, бывший муж Сараны.
Павлов, врач.
Кошка Ласка.
Бабушка Ани - Наташа.
Проповедник, баптист.
Кто-то - тени предков, духи, голоса, домовые.
Ангелы - детский хор.

*****************************************************
(Музыка С. Курёхина.)
/Дом. Комната Ани. Темно. В окне видны звёзды и неяркая луна. Слышны голоса 2-х женщин./
 
Кто-то. Дочке Ане снится сон:Будто кто-то лезет в домЧерез чёрную трубу,Через дырочку в углу,Через окна, через дверь,Прямо к Анечке в постель.Ане страшный снится сон,Он заполнил Анин дом.

/Зажигается свет Луны и звёзд./
Аня. /Проснувшись, осматривая комнату, обводит её взглядом./ -Я видела такой сон. Вот будто я лежу и сплю. И пришла ко мне на постель моя кошка Ласка. Она лизнула меня в щёку и засмеялась. Мне грезилось - она взяла меня за руку, и мы спрыгнули с кровати, и побежали под Луной и звёздами. Мы брали цветы и бросали их в светила. Они же мигали нам то одним, то другим глазом, и ласкали нас, спадая и скатываясь по волосам. А потом пришла змея. Ласка прыгнула вперёд и змея проглотила мою кошечку. Я заплакала. Я и сейчас плачу. Я осталась совсем одна. Мне страшно. Мама! Сара!
(Голоса с разных сторон, успокаивая.)
Сара. Ты спи, уже поздно...
Сарана. Спи. Поздно... Спи. Вот мы поднимем подушечку.
Сара. Чтобы нам было удобней...
Сарана. Спи. Поздно уже...
(Аня притворяется, что ложится спать, обнимает кошку.)
Аня. Надо спать... Мама и Сара устали, не надо их тревожить. Надо укрыться одеяльцем с головой и уснуть. И не будет страшно. Спи Ласка. Поздно уже. Спи. Закрывай глазки. Тебе не холодно?
/Накрывается с головой. Появляются Сарана и Сара./
Сара. Ты видишь, она не даёт нам покоя. Она всегда не спит. Она следит за нами. Она отравляет нам жизнь. Мы не можем даже ни с кем встречаться. Мы теряем смысл жизни...
Сарана. Она - смысл моей жизни.
Сара. Это не так. Всё, что ты говоришь - чепуха! Посмотри: ты же ещё так молода... Ты жалеешь её, а мы, в сущности, ещё сами дети. А она - никто! Слышишь - никто!!! Всё это просто игра!...
Сарана. Тише, тише! Услышит она. Ты её разбудишь...
Сара. Да она спит. /Все замирают. Появляется Змий./
Змий. /Возникнув пред кроватью./ Когда дела начинают пахнуть жареным, тут уж и я появляюсь погреть руки. Ты не спишь, моя крошка?
/Сара и Сарана недвижимы. Аня откидывает одеяло./
Аня. Нет, дяденька. Мне страшно!..
Змий. А по-моему, всё это достаточно смешно, во всяком случае уж точно не страшно. Пожалуй, даже забавно. Ты догадываешься, что происходит?
Аня. Нет, дяденька.
Змий. Ну хорошо, я скажу тебе. Твоя мама хочет отнять у тебя жизнь. Интересно, как они это сделают? Отравят или удушат? Нож и всё такое прочее не красит достойных женщин... /Змий исчезает, Аня скрывается под одеялом./
Сара. Мне кажется, надо от неё избавиться!
Сарана. Что ты говоришь?!
Сара. Что, что!!! Что слышишь!
Сарана. Ты хочешь её...
Сара. Тише! Тише.
Сарана. Она спит!
Сара. Но другие...
Сарана. Да в доме, кроме нас... /никого нет!../
Сара. Да в доме, кроме нас, её бабка!
Сарана. Она же глухая, как пень.
Сара. Но не слепая, как ты. Ты даже не видишь, кто мешает твоему счастью. Так и хочешь всю жизнь прожить без мужика?
Сарана. Что же делать?
Сара. Выбирай: удушим её или будем травить.
/Пауза./
Оружие не красит достойных женщин.
Сарана. Я не переношу кровь...
Сара. А крови не будет. Помнишь, мы любили играть в «дочки-матери». Когда наши дочки не спали, мы наказывали их. Мы отрывали им ручки и ножки. Мы вырывали им волосы и выбрасывали их в окно...
Сарана. Это ты любила отрывать им головы и выкалывать им глаза... Но это моя дочь!!! /Пауза./Ты зла потому, что у тебя никогда не будет детей!
Сара. Лжёшь. Неправда. Это не твоё дело. Это не твоё дело... Сука! Какая же ты сука!!! /Можно стерва./ Я всегда была лучше тебя, но он выбрал тебя. Он отдал яблоко тебе... и ты была с ним... Только это я любила его. Я!
Сарана. Успокойся, Сара, тише! Нас могут услышать. Уйдём в зал. Идём в зал!
Сара. Я ничего не жалела для тебя. Я всегда была твоей подругой... А ты... ты отняла его от моего сердца. Да ещё попрекаешь меня за то!
Сарана. /Уходя. В дверях./ Завидуешь?
Змий. /Возникая из-под кровати или из-под шкафа./ Женщины со времён Евы так и не изменились. Такие же забавные. А ты, Аня, не желаешь покончить с этими бездушными тварями?
Аня. Не говори про неё так! Я же люблю её.
Змий. Никто и не отнимал у тебя твою любовь. Тем паче, что «содеянное из любви не морально, а религиозно». Убьёшь этих и люби затем преспокойненько. Ну если надумаешь всё-таки, я тут вот положу нож... Инструкцию, надеюсь, не попросишь? /Молчание./ Так, между прочим: воткни в маму его, освободишь её от греха. Если же она это сделает за тебя, попадет ко мне и будет вечно страдать. Ты хочешь принести своей матери страдания?
Аня. Нет.
Змий. Если на то пошло, я подарю тебе золотой медальон с её портретом.
Аня. Я не хочу! Уходи. Уходи, ты злой. Мама! Мама! /Тихо./ Мне страшно.
Сары голос. Она опять проснулась. Она не даст нам покоя. Лучше сразу решиться и дело с концом... /Входят в комнату./
Сарана. Тише, Анечка-дочка! Что, тебе страшно? Сон плохой приснился?
Аня. ДА!
Сарана. Ну не бойся, мама с тобой! /Прижимает к груди./ Если боишься чего, помолись. Помолишься, тебе легче станет. Правда, тётя Сара?
Сара. Прочти дважды «Отче Наш». /После паузы Аня читает «Отче Наш»./
Аня, а потом Сара и Сарана: «Отче Наш, иже еси на небесах, да светится имя Твоё; да будет воля Твоя: Яко на Небеси и на Земли. Хлеб наш насущный даждь нам днес; и остави нам долги наши яко же и мы оставляем должникам нашим. И не введи нас во искушение, но избави нас от лукавого. Яко твоё есть царство и сила и слава во веки. Аминь!» /В окне возникает батюшка./
Батюшка. Молитвами живы мы, дети мои. Плачьте и молитесь, и глас ваш будет услышан. Лишь покаяние и забота о ближнем дают человеку силы жить и избавляют от греховных дел его земных. «Кто сильно страдает, тому завидует дьявол и выдворяет его на небо.»
Сарана. Грешны мы, батюшка!
Батюшка. Знаю, дочь моя. Не может человече вовсе без отступлений от законов Божьих жить. Главное осознавать, в чём грешен ты, и что всегда расплата будет следовать за преступником.
Сарана. А простит ли Он меня?
Батюшка. Иисус сказал одному человеку, нарушившему субботу: «Если ты ведаешь, что творишь, ты блажен, но если ты не ведаешь этого, ты проклят и преступник закона.» Исповедуйся...
Сара. /В ухо Саране./ Молчи, выдаст он нас. Глянь-ка, и креста-то на нём нет.
Сарана. А и вправду, креста-то на нём нет!..
Батюшка. Не лишай себя радости исповедальной. Приди завтра в три к дому моему. Я уж верно вернусь со службы... А сейчас, вы уж и сами поди видите, одеяния не те. И креста не захватил, ночью с такими вещами ходить опасно... Надысь батюшку с соседнего прихода укокошили. Крестом же евоным; почитай с кило серебра, по голове... Время такое, безбожников развелось, церковным серебром и то не брезгуют...
Аня: / Ближе к батюшке./. Батюшка, Змий приползал. Ласкал мои ноги. Страшно мне. Странные вещи мне шептал. Скажи, как быть? Наставь на путь истинный... Он сюда вот приползал, к кроватке моей...
Сара. Батюшка, да она бредит. У неё жар. Видно, простудилась и заболела. /Накрывает Аню одеялом с головой, удерживает её в таком положении./
Батюшка. Больные нуждаются в лечении и успокоении.
Сарана. Я вызову доктора.
Батюшка. Бог с нами. Он поможет.
Сара. Приходите отпевать...
Сарана. Ой, грех-то какой, ошиблась она, вовсе и не то хотела сказать!
Батюшка. Всё-таки не отказывайтесь от исповеди. /Уходя./ Да благословит Вас Господь на дела, ему угодные!
Сара. А всё-таки, он нас благословил...
Сарана. Ох и не нравится мне всё это.
Сара. Это пройдёт. «Я убеждена в том, что люди сами дали себе мораль, хотя они и верят теперь, будто они её получили. И после этого мы можем ещё говорить о добре и зле.»
Сарана. Я всё-таки вызову доктора.
Сара. Зачем? Впрочем он-то нам и поможет! /Открывает одеяло./ А ты спи! / Крича./ Спи, тебе сказала! Маленькая дрянь. /Обе уходят./
Змий. /Проявляясь./ Гонят меня. Отовсюду гонят. »И нет нам покоя ни ночью ни днём...» Не могу без слёз молитвы эти слушать. Какие же люди всё-таки наивные. «... и избави нас от Лукавого...» Ну какой же я лукавый? Всю правду только я до конца и говорю. А правду-матку никто не признаёт... и ещё оскорбляют! Сами вы черти! На что надеетесь? На кого надеетесь? Жалко Вас даже... Что скажешь, Аня? Спишь? Ну-ну... Ну-ну!
(Заглядывает ей в глаза и уползает, дверь приоткрывается, заходит Павлов-врач.)
Павлов. Спит что ли?
Сара. Хорошо, что неотложно прибыли. Нам нужна ваша помощь.
Павлов. А что же у нас тут произошло? Какие будут жалобы?
Сара. На дочь.
Павлов. Это ваша дочь?
Сарана. Нет. Это моя...
Павлов. Время теперь беспокойное. Люди нервничают. Отсюда болезни.
Сара. Вы не поняли. Она себя плохо ведёт. Никакого сладу с ней нет. Не спит, покоя не даёт...
Павлов. Так спит же...
Сара. (Спохватившись.) Мы ей валерьянового настоя давали выпить. Что бы только не орала. Жуть, как орёт. Может быть...
Павлов. В психушку хотите сдать?
Сара и Сарана. ... (ДА.)
Павлов. Пока нет никаких явных симптомов... Если она у Вас плохо спит, можно прописать ей какого-нибудь снотворного!
Сара. (Про себя.) Да побольше, побольше... лучше мышьяк...
Павлов. Что, простите?
Сара. Да нет, это я так... Дни недели вспоминаю...
Павлов. (Тихо.) Странно... (Вслух.) Ну что ж, для начала нужно бы её осмотреть.
Сара. Да, пожалуйста. Разбудить?
Павлов. Пожалуй, лучше расскажите мне про неё... И не здесь. Давайте на кухне, если можно?
Сара. Да, конечно!
Павлов (как бы себе). Какая попка! Это ведь может много значить...
Сарана. Может быть, чаю? Вы хотите чаю?
Павлов. Чай? Не откажусь. Кстати, я случайно захватил с собой бутылочку бальзама, да... и может быть...
Сара. Что?
Павлов. Партию в покер? ..
Сарана. Право, да и не умеем мы...
Павлов. Сущие пустяки! Ничего сложного, я мигом Вас научу... Кроме того, нам стоит, по-моему, кое-что обсудить.
Сарана. Это касается моей дочери? Ани?
Павлов. Естественно!
Сара. Идёмте же на кухню!
Сарана. Где-то у нас были карты?! (Остаётся одна в комнате, ищет карты.)Мне кажется, Сара ему симпатична. Она тоже не прочь. Он улыбался ей. А я? Неужели ни капли не нравлюсь? Может, я некрасива? Это всё из-за неё!!! (Показывает на дочь.) Пока она сидит у меня на шее, я не нужна мужикам... Чехов далеко видел... и впрямь, Анна на шее... На шее! (Доводит тем самым себя чуть ли не до слёз.) Вот и доктор этот! Приятный такой человек, а глаз положил не на меня, а на Сару... А я опять ни с чем... Я опять одна... С ней... Только с ней... Расплата за ошибку... Зачем только Ева взяла у Змия яблоко? Ничего бы тогда не было... Ничего! Ах, Аня, Аня! Твой отец - настоящий Змей, он соблазнил меня, а я не смогла перед ним устоять... Он искушал меня, и я отдалась... Как я глупа! Поддалась на уловки этого искусителя. А теперь они живьём загоняют меня в гроб. Моя собственная дочь является причиной всех моих бед.
(Она уже нашла карты и теперь сидела на краю кровати и смотрела на Аню. Теперь встала и пошла на кухню.)
Аня. (Открывая глаза.) Странно, мама сказала, что её кто-то искусал... Она сказала, что умирает от укусов этого покусителя. Но почему она сказала, что я виновата во всех её бедах? Почему? И разве мы бедны? (Из-за шторы появляется земский советник Тян.)
Аня. Кто вы, дяденька? Что вы делаете в моей комнате? Вы пришли меня искусать?
Тян. Нет, девочка моя. Разве я могу?
Аня. Я очень боюсь вас, дядя!
Тян. Что ты, девочка! Не бойся. Я земский советник Тян. Вот уже пять лет я смотрю на тебя вот отсюда, из-за шторки. С каждым днём ты становишься умнее и краше. С каждой минутой ты всё больше похожа на меня и твою мать... Я не в силах беле скрывать от тебя... Я твой папа!
Аня. Папа?
Тян. Да, так случилось...
Аня. Вот здорово! Пойдём скорее к маме и всё ей скажем! Ей так не хватает мужчины. Она очень плачет, что ты ушёл...
Тян. Я боюсь, она не захочет меня видеть.
Аня. Значит, это ты искусал маму?
Тян. Я? Нет! Вовсе нет. У меня и зубов-то нет... Они выпали во время беременности...
Аня. Почему же она не захочет тебя видеть?
Тян. Понимаешь... наша мама решила, что между нами ничего не может больше быть. И тогда я встал тут, за шторкой, и стоял там до этих пор. Но я готов вымаливать прощение на коленях. /Встаёт на колени./ Я стану стоять так, пока Вы меня не простите...
Аня. Не могли бы вы постоять где-нибудь там! /Указывает пальцем на штору. Тян встаёт./ Как всё стало странно... Мне ничего не понять... Ну кто ж сможет мне теперь объяснить, что ж теперь делать?
Змий. /Вновь возникая из ниоткуда./ Я могу объяснить! Меня для того и завели, чтобы я всё объяснял! И как быть, советовал тоже...
Аня. Извольте в таком случае объясниться!!!
Змий. Только не читайте боле «Отче наш»!
Аня. Это почему же?
Змий. Совершенно бесполезное занятие, зато до ужаса расстраивает мои нервы. Лучше спойте мне что-нибудь!
Аня. Что?
Змий. Если можно что-то своё.
Аня. Ну хорошо. Может Вы подыграете?..
Змий. Гитара, форте, рояль, фисгармония, скрипка?..
Аня. Вы владеете всеми этими инструментами?
Змий. Ну не всеми... зато они у меня есть!
Аня. Гитара, если вы не против?
/Появляется гитара./
В /такой-то/ тональности.
Синее небо и василёк
Дарит мне доброе сердце своё.
Солнышко светит и птичка поёт,
Дарит мне утро лучистый восход...
Шумное лето и трель соловья,
Дарит мой папа маме меня...
Дарит мне вечность свою красоту.
Маме любовь я своей подарю...
Змий перебивая. Ты думаешь, о чём поёшь-то?
Аня. Да. Это же я сама сочиняла!
Змий. Мать её порешить хочет, а она ей любовь дарит. Подари себе жизнь!!!
Аня. Как?
Змий. Избавься от своих проблем
Аня. Но как?
Змий. Господи, почему ты создал таких бездарных людишек, они даже истину подвергают сомнениям? Она хочет лишить тебя жизни, ты всего лишь должна опередить её... Защита не такой большой грех, как детоубийство...
Аня. Но это ведь мама?!..
Змий. Решать тебе.
Аня. Я не могу!
Змий. Вы ещё слишком молоды, дитятко, слишком юна, чтобы высказывать утверждения, не познав всей сути... Вы не способны понять мир, в котором живут они... Взрослые! Их ничто не связывает с твоим тёплым и радужным детским мирком. Им всё равно! И они хотят жить по-своему!
Аня. А я?
Змий. А ты?.. что ж! Я не хотел, но раз тут настаивают... Вы, дорогая моя... Вы им мешаете... Ваша матушка ещё и не любила толком, поскольку она даже ещё не жила... Она и сама ещё почти ребёнок!
Аня. Нет, она меня любит!
Змий. Бред! Это не любовь!
Аня. А что же?
Змий. Нечто иное!
Аня. Что? Почему все ведут со мной, как с маленькой девочкой? Мне уже пять лет!
Змий. О! это величайшая ошибка всех народов, считать детей глупее или, вернее сказать, не смышленее совершеннолетнего человека. Думаешь, почему я не сюсюкаюсь с тобой? Потому что уж кто-кто, а я-то знаю, на что способны эти маленькие бестии... Только одного ты ещё не знаешь, да и срок твой не вышел... подрастёшь маленько, поймёшь и свою мать...
Аня. Я хочу понять её сейчас и теперь!.. Мне надоело, что от меня всё скрывают!
Змий. Девочка моя! Любить мужчину совсем не то же, что любить свою дочь! И стало быть, нужно выбирать... и Вам тоже, Аня! Вы и сами прекрасно понимаете, матери вы не нужны!
Аня. А отец?
Змий. Он ушёл.
Аня. Неправда. Он только что стоял здесь, за шторкой.
Змий. Стоял! А теперь ушёл. У него кончилось пиво и он пошёл в ближайший кабак, так что вы и ему безразличны!
Аня. Я не верю вам!
Змий. Через Вас Ваш отец хотел повлиять на мать: извольте убедиться...
(Раскрывает шторки. Там пустые бутылки из под пива.)
Вот!!!
Аня. Жизнь плоха! Мне противно!.. Пусть я умру!!!
(Плачет.)
Змий. Что вы выберите: яд или удушение? Могу предложить отличное средство: «Царская водка». Ещё с петровских времён, качество отменное, осечек не даёт.
Аня. Нет, я водки пить не буду. Я просто умру... (Плачет, утыкается в подушку, затем затихает и лежит так.)
(Выходят Павлов, Сара и Сарана. У доктора ремень или верёвка, явно для удушения. Стоят некоторое время и прислушиваются.)
Сара. Спит.
Сарана. Аня, ты спишь?
Павлов. Ноя отчётливо слышал голоса!..
Аня. (Всхлипывает.) Я не сплю...
Павлов. Надо же? Не спит. Как зовут эту юную леди?
Аня. (Недоверчиво.) Аня...
Павлов. А кошечку?
Аня. Ласкою кличут...
Павлов. Хорошее имя. Ты сама её так назвала?
Аня. Мы с бабушкой. (Прижимает кошку к груди.)
Павлов. А сколько нам лет?
Аня. Я не знаю сколько Вам лет, дяденька...
Павлов. Забавная девочка, но я и сам знаю сколько мне лет, я имел ввиду сколько годков тебе?
(Аня показывает 5 пальцев правой руки.)
Пять? Ты уже совсем большая!
Аня. (Кошке.) А сюсюкается со мной как с маленькой...
Павлов. Ты, я гляжу совсем самостоятельная. Хорошо, я не стану с тобой боле «сюсюкать», как ты говоришь. На что ты жалуешься, Аня. Ничего, что мы с тобою на ты?
Аня. Мне страшно!..
Павлов. Ты чего-то боишься?
Аня. Да.
Павлов. Чего?
Аня. Смерти!
Павлов. Такая маленькая, а уже смерти боится!..
Аня. Да, боюсь! Вот теперь мы живы, и можем видеть травку, деревья, кошечку... Можем любить, дарить радость, счастье... И плакать не хочется. И всё же...
Сара. Что?
Аня. И всё же слёзы текут сами собой! Смотрю на часы: стрелки бегут - это время убегает от нас! Мама и Сара, и Вы, дяденька, и я: все стареем! Вот скоро кошечка моя умрёт, бабушка говорит, что кошки долго не живут... С кем я тогда останусь?
Павлов. С чего ты взяла, что твоя кошечка теперь помрёт, она ещё молода?
Аня. Я видела такой сон!
Павлов. Ну хорошо! Умрёт кошка, ты останешься с мамой.
Аня. А если мама умрёт? (Большая затяжная пауза.)
Павлов. Ты уже вырастешь, будешь большая... Полюбишь принца и будешь жить с ним.
Аня. А как же Ласка?
Павлов. Ну он будет дарить тебе ласку!..
Аня. Кто?
Павлов. Принц.
Аня. Я говорю про мою кошечку.
Сара. (Зло.) Заведёшь другую!
Аня. Мама, когда Ласка умрёт, давай её вот тут разрежем?..
Сарана. Зачем, Анечка?
Аня. А мы ей сердечко вынем, и я его вот тут на верёвочке носить стану. Давай, мам, а?
Павлов. Оно некрасивое.
Аня. Красивое! Это вы нарочно так говорите. Оно пурпурно-красное с золотинкой. Я такое в магазине видела.
Сара. Аня, какие глупости ты несёшь?..
Сарана. Ты только представь, сколько кошечек пришлось бы погубить, чтобы выставить их на продажу в магазине!
Павлов. Девочка моя, сердце имеет совсем иную структуру, чем ты могла наблюдать в магазине. Оно совсем на то сердце непохоже...
Аня. А на что же, в таком случае, оно похоже?
Сара. На кулак... /Подсовывает ей кулак под нос./
Павлов. Ладно, теперь поздно, давай-ка, Анюта, на боковую.
Аня. Я не хочу спать!
Павлов. Закрывай глазки.
Аня. Нет, я не хочу!
Сара. /Замахиваясь./ Закрывай глаза и спи!
Аня. Ты что? Ты меня убить могла! Мама! Я Вам не нужна... Вы меняя ненавидите!
Сарана. Что ты говоришь?!
Аня. Я уйду от Вас в другую семью!..
Сара. /Про себя./ Хорошо бы!
Павлов. А к кому?
Аня. К Петрушиным! У них тоже есть маленький ребёнок, и они меня станут любить.
Сарана. Что за глупости?!
Сара. /Доктору./ Приступайте же, чего вы ждёте?
Сарана. Только уж сделайте так, что бы она не мучилась.
Павлов. Не волнуйтесь, мамаша! Самое безболезненное - умереть во сне! Она ничего не почувствует...
Тян, (выпадая из-за шторы). Стоять! Твари! Что же вы делаете? На моих-то глазах...! Я не могу на это без слёз смотреть!
Сарана. Пошёл вон, «Чёртово копыто»!
Сара. Налей ему, видишь, канючит.
Павлов. Кто это?
Сарана. Бывший Анечкин отец.
Павлов. И что ему здесь понадобилось?
Сара. Что - что? Пьянь и забулдыга!
Сарана. Ничего ему не надо, ни дочь не нужна, ни я.
Павлов. Пойдём-ка, парниша, выйдем? /Берёт за шкирку, выводит./
/Слышится шум и возня, потом мгновенная тишина./
Сарана. Что там происходит?
Сара. Да успокойся ты. Они сами разберутся, без нас!
Сарана. Как же... ведь мы почти и не знаем этого доктора... А муженёк, хоть и бывший, а всё-таки родственник?! Мало ли что придёт им в голову... Нет, надо пойти, посмотреть...
/Подходит к двери:, открывает её. Пред ней возникает баба Наташа./
Наташа. Што за шум? Мне покажалошь, што кто-то дралша... /Пауза./ А вы што ждешь делаете?
Сара. Вот Аня не спала.
Сарана. Мы поправляли у неё одеялко и подушечку...
Наташа. Она шпит!
Сарана. Да, она уже спит. И ты ложись. Иди, иди...
Сара. Идите, баба Наташа! Всё нормально.
Наташа. Но мне кажетша, тут кто-то кричал...
Сара. Нет-нет, это совы!..
Сарана. Это вороны...
Сара. Это собаки выли...
Сарана. Да-да, собачки!
Наташа. Но я отчётливо шлышала вожню!
Сара. Вам померещилось, мы-то ничего не слышали?!...
Сарана. Пригрезилось во сне..
Наташа. Штранно! Я не шпала... Так Аня шпит?
Кто-то. -- В этом доме творится чёрт знает что... -- Они не могут разобраться в пустяковом деле... -- Им просто вытолкать эту Сару в шею... -- А они развели балаган...
Сара. Слышишь, как будто шум?
Сарана. Верно ветер за окном. Эвон какие звёзды зыркают.
Сара. Да нет! Как будто бы голоса?..
Кто-то. Голоса?! Глухомань... Сердце нужно слушать. А у Вас его отродясь не было. Не слыхивали про него...
Сара. Пойду посмотрю. Может, бабка чего на кухне бродит.
Сарана. А, может, это доктор вернулся?
Сара. Сейчас погляжу. /Уходит./
Сарана. Что-то неладное творится... /Аня всхлипывает./ Анечка, да ты не спишь?..
Аня. Нет, мама.
Сарана. Почему? Не спится?
Аня. Нет, мама. /Пауза./ Тебе тоже?
Сарана. Да... /Пауза./ что-то не спится...
Аня. Мамуля! Может быть тебе выйти замуж?
Сарана. Ты хочешь, чтобы я вышла замуж?
Аня. Да...
Сарана. Я и сама хочу... /Пауза./ Но что-то не выходит.
Аня. Мам, ты просто неправильно делаешь.
Сарана. Что неправильно делаю?
Аня. Женихов выбираешь.
Сарана. А как нужно?
Аня. Надо поймать их штуки три-четыре и вопросы им задавать. Кто успеет ответить, того и замуж бери. И мне поймай немного...
Сарана. Зачем, Аня?
Аня. Я им тоже стану вопросы задавать.
Сарана. А тем, кто не ответит, голову с плеч?..
Аня. Нет. Мы умных оставим, а остальных отпустим...
Сарана. И что же мы с умными делать будем? /Входит Сара./
Аня. Я своего рядом с собой положу в кроватку, а твоего на полу положим...
Сара. Никак она не хочет к тебе мужика подпустить.
Сарана. Да тише ты. Она и сама не понимает, что говорит. Не знает, на что мы её обрекли.
Павлов. /Из-за двери./ Вы тут? Куда вы подевались? Чертовщина какая-то!
Сара. Кто там?
Павлов. Да я, кто ж ещё? /Входит./ Всё?.. Вы её...
Сарана. Тише ты!..
Сара. А вы куда запропастились?
Павлов. Не знаю точно... как будто провалились под пол.
Сара. И что?
Павлов. На силу вырвался от вашего этого охламона! Вцепился мне в загривок и держит. Я рвусь, а он держит...
Сарана. Он жив?
Павлов. Почём я знаю?! Там же темно! Вот крысы явно шлындают... Я слышал, как будто шуршат, вслушиваться стал - шепчутся!.. Жуть какая-то... Ну вы сами-то как?
Аня. Мама будет жениха выбирать!
Сара. Экий номер! Сарана, ты свихнулась или нам кто-то нагло врёт?
Наташа. /Входя./ Вы шлышите шум?
Аня. Баба Наташа! Мама будет жениха выбирать!
Наташа. Шлава тебе, Гошподи! Наконечъ-то, дал ума этой неражумной женщине! Шлава тебе!
Сарана. Замолчите вы все! Ничего не хочу. Ничего мне не надо.
Аня. /Вскакивает./ Мама!
Сара. Заткнись!
Аня. Мама! /Бросается ей на шею./ Не плач, мама! Я тебя люблю!
Сара. Нет. Пора нам кончать с этой дрянью! Иначе она нам все карты спутает. Закончим наши дела, доктор!
Павлов. Тише, дуры! Старуха услышит.
Сара. Она глухая, как пробка. Сейчас я её уведу... /К старухе./Пойдёмте, бабуля. Нам тут нечего делать... Ложитесь спать!
Наташа. /Себе./ Что-то ждешь не так! /Всем./ Я хочу почеловать мою внучку!
Сара. Целуйте скорее и уматывайте к себе. У нас здесь серьёзный разговор. Он не для выживших из ума старух!
Наташа. Проштите, што вы шкажали?
Сара. Ничего... Так... Ну идите же!
/Старуха обречёно покидает комнату. Слышатся отдалённые Ангельские голоса, они поют./
Сарана. Ушла?!
Сара. Да и чёрт с ней! Приступайте, Павлов! Ваши инструменты?
Павлов. Собственно, нужны только перчатки. /К Ане и Саране./ Ане хочется спать.
Сара. Ляжет Анечка в кровать...
Аня. /Шепчет./ Нет. Нет, мама!
Павлов. Анечке пора бай-бай!
Сара. Ну-ка, Анечка, лягай!
Павлов. Станет Аня сладко спать!
Сара. И во сне кружить, летать!
Сарана. Ложись, дочка. Тебе лучше будет!
Аня. А мне больно не будет?
/Пауза./
Сарана. Уйдите все!..
Сара. Ты что? /Шепчет раздражённо./ Закончим и всё!
Сарана. Пусть она уснёт! Я прошу Вас уйти...
Павлов. Пойдёмте, Сара. Так, я думаю, лучше...
/Выходят./
Аня. Мама, ты меня любишь?
Сарана. Да, конечно, мой птенчик.
Аня. Спой мне колыбельную, мама.
Сарана. Ну хорошо, слушай: Спи, усни, дитя без страха Под Луною, под Звездой... И тогда ночная птаха Станет охранять покой. Спи, усни. Дремли до утра, Глазки смело закрывай. Станешь доброй, будешь мудрой И увидишь Божий край. Там в лугах Его Пегасы, А в садах небесный цвет... Крылья Ангелов атласны, Ну а страха нет, как нет. Он свою любовь подарит, К сердцу своему прижмёт И на путь святой направит, Спи ж, усни, моё дитё! /Колыбельную подпевает хор Ангелов./
Сарана. Спишь ли, доченька? /Молчание./ Аня! /Пауза./ Должно быть спит.
/Оставшиеся сцены до особой ремарки Аня находится в одном положении./
Сарана. /Выходя из комнаты./ -Сара!..
Кто-то. /Видны тени во всех углах. Медленно приближаются к кровати Ани./ -Какие подлые люди...-Не то, что раньше...-Они достойны Святой Инквизиции..-Она просто прелесть...-Я в прошлой жизни была такой же...-Да тише вы... Незачем прошлое поминать...-Мы должны защитить девочку...-Пусть поспит...-Пусть пока спит...-Какая она прелестная...-Сон ей к лицу...-Сон красит человека...-Особенно таких маленьких девочек, как она...-Ах!..-Слышите, кто-то идёт?..-Замрите!..
Сарана. Может, не надо ничего?
Сара. С ума сошла! Столько сил положено, а она... Приступим, доктор! /Павлов заходит с головы Ани./
Павлов. Странно она как-то спит...
Сара. Аня! /Пауза./ Да спит она, даже не колыхнётся... Или ты думаешь, что она претворяется?
Сарана. Хорошо, делайте своё дело. И скорее, иначе я передумаю... /Пускает слезу./ Я могу не выдержать!.. /Отворачивается./
Сара. Павлов!!!
Павлов. /Поднимая подушку для удушения./ -Нет. Что-то странное с ней... /Опускает подушку. Трогает пульс, шею./ По-моему... по-моему, душить не понадобится!
Сара. Что случилось?
Павлов. Она мертва.
Сарана. Аня! Дочка! О нет! /Кидается на шею дочери, плачет причитает./
Сара. Чего орёшь-то, сама ж этого хотела!!!
Сарана. Я?! Нет... Это всё ты!!! Я убью тебя, стерва!!!
Павлов. Заткнитесь обе! Чего вы сорвались, как с цепи? Мы все здесь не причём! Она умерла сама! Са-ма!!!
Сарана. Как?
Павлов. Почём я знаю! Может сердце... Она жаловалась когда-нибудь на него?
Сарана. Я не знаю, не знаю... Не помню!..
Сара. Вскрытие покажет!
Сарана. Аня! Дочка! Анечка, проснись! Это я во всём виновата!..
Сара. /Павлову./ Она нас выдаст!
Павлов. И что ты хочешь?
Сара. Может мы её...
Павлов. Я здесь не причём! Я всего лишь констатировал смерть. Тем более, она сама призналась в том, что сама во всём виновна... может она её отравила ещё до нас!
Сара. Скотина! А теперь хотела на нас всё свалить. Как она всё продумала. Стерва! Стерва!..
Сарана. /Плачет над телом./ Аня! Доченька! /Причитает./
Сара. /Подходит сзади, попутно захватив со стола вазу /или нечто тяжёлое/, желает ударить Сарану./ -Выдать хотела? Стерва!!! /Бьёт./
/Сарана падает на Аню./
Павлов. Тебе не стоило этого делать!
Сара. Сама виновата.
Павлов. Ну, знаете, я умываю руки!
Сара. Стой. На всё воля божья!
Павлов. Его-то сюда не приплетай!
Сара. Теперь мы будем счастливы! Я люблю тебя!!!!
Павлов. Очень хорошо: два трупа и помешавшаяся баба! Нет уж! У Вас свои заморочки, у меня свои... мне пора! /Пытается уйти./
Сара. Подонок! /Кидается за ним, ударяет его. Он падает в крови. У Сары в руке нож или осколок вазы./
Павлов. Всё... она меня убила, всё... Господи, прими душу мою и прости эту... /Желает сказать «эту женщину» или что-то в этом роде, но не хватает дыхания./
Сара. Павлов! Эй, встань-ка! Вставай, сволочь! Да что ж это?!
/Склоняется над ним и, закрыв глаза руками, плачет, покачиваясь. Из левой кулисы выходит батюшка с кадилом./
Батюшка. /Обходя сцену./ Молитвами живы мы, дети мои! Плачьте, и глас ваш будет услышан. Только покаянием и заботой о ближних своих получим мы избавление от грехов наших и силы жить. И благослови нас грешных перстом Своим, дай нам мира и достатка, как на земле так и на небесах. Да прими души усопших рабов твоих, и пусть земля будет им пухом...
/В дверь на четвереньках вползает пьяный Тян./
Тян. Сарана, душа моя! Вернись ко мне, мы станем хорошо жить.
Батюшка. Не гневи Бога, Сатана! /Поднимает персты на крестное знамение, все застывают./
/Из правой кулисы появляется Змий. Он обходит всех и оглядывает их, заглядывая кому возможно в глаза./
Змий. Всё!!! /Пауза./ /Аня открывает глаза, выбирается из-под Сараны./ Пойдём Аня. Они не достойны жить. Живи ты.
Аня. А они?
Змий. Они?! Они пойдут со мной.
Аня. И мама?
Змий. Да. Вставайте, олухи Царя Небесного!
Аня. До свидания, Мама!
Змий. Нет, Аня! Не до свидания, а прощай! Вы больше не увидитесь! /Аня молчит./ Можешь попрощаться с ней!..
Аня. Не надо!
Змий. Ну живи с Богом, Аня!!! Пока! /Говорит это запросто, как другу. Все цепочкой уходят. Звучит финальная музыка всё громче и громче./
Аня обнимает кошку и читает «Отче Наш».



******************************************


Дина и Мармелад

/Пиеса - шутка/
Комедия в постановках людей и кукол
*************************************
Лица: 1. Мармелад Илья Вадимович - 27 лет, краснощёк и бородат. Носит чёлку и редко пенсне, /в дальнейшем именуемый М.И.В./ 2. Дина Мексумовна - домохозяйка. Румяная, круглолицая, с волнистыми русыми волосами и прямым носом, /в дальнейшем именуемой Д.М./ 3. Сидоров Денис - художник, /в дальнейшем именуемый Си.Д./ 4. Болотников Ефим - поэт. Любит петь серенады, при этом напрочь лишён голосовых и слуховых данных. /Б.Ефим./ 5. Ерёмочкин - дворник, /в дальнейшем именуемый Е.д./ 6. Тётя Таня - соседка Дины Мексумовны, непременно русских размеров, открытая заплёванная душа. 7. Пахан - хулиган, /в дальнейшем именуемый так же/. Мал и тощ. Стрижен кратко. В щетине. В родстве с Тётей Таней /в дальнейшем именуемой Т.Т./ 8. Будильник.
************************************************
(Комната нешироких размеров. Современная обстановка: кровать, шкаф с вываливающейся гладильной доской, телевизор, стол, под столом книги. И.В. Мармелад и Дина Мексумовна в этой комнате. Первый смачно поедает щи из свежей капусты ложкой для салата. По его бороде щи обратно стекают в тарелку. Так же рядом налитая стопочка говорит о гостеприимном характере хозяйки и её хорошем отношению к гостю. Круглый надрезанный хлеб. Хозяйка же рядом со столом в переднике, на плече синий махровый полотенец. Руки её спереди схвачены в замке. Долго смотрит на поедающего щи и молчит. На лице выражение умилённости и любви. Отношение их молча выражает тягу друг к другу. Неожиданно Дина М. резко наклоняется, снимает тапок и с размаху бьёт по столу. И.В. растерялся. В его глазах немой вопрос. Возможно даже облился щами. Сцена на 3-5 минут.)
Д.М. Спасу от этих тараканов нету! (Пауза.) Вы ешьте, Илья Вадимович... Я их уже и «Машенькой», и «Комбатом», и порошок покупала... Кругом насыпала, а на утро смотрю... всё подмели подчистую. Морды ненасытные! Да вы не стесняйтесь, водочку вот пейте! Может ещё половничек? (Наливает.) Вы уж меня извините, просто у нас: «Щи да каша - пища наша»!
И.В. Ничего... (Жуя.) Вкусно.
Д.М. /Ножом соскребывает со стола таракана, выбрасывает его в окно./ А так вот подумаешь, тварь-то это Божья!
И.В. Я слышал, их выпаривать можно.
Д.М. Пробовала. Только обои отвалились. Да и что говорить, соседи их топить собирались...
И.В. И что?
Д.М. Да вы не подумайте чего плохого, соседи у нас хорошие, спокойные, но эти твари и их довели.
И.В. Правильно, что не стали топить их. Толку никакого. Как гласит истина, фекалии - они не тонут, а этот случай как нельзя лучше отражает суть дела.
Д.М. Ну что вы?! Как раз им-то помогло.
И.В. Так они их всё-таки топили?
Д.М. И я про то говорю... Вначале по одному в раковину носили смывать, потом осознали безнадёжность своего дела... Тараканы ж плодятся без разбору... у них и морали-то поди никакой?!.. И соседи тогда шланг взяли, в комнату провели и во все щели полили, и ещё какой-то гадостью.
И.В. Наверное, потом пахло плохо?
Д.М. Не то слово. Телевизор мне затопили, до сих пор включать боюсь. Полочка для книг обвалилась, Шекспир размок со всеми своими комедиями... Ковры и того хуже от побелки отмывать пришлось в два дня. Но и это ещё цветочки. Волной всех ихних «жильцов» ко мне смыло. Ремонт вот хотела затеять, да всё руки не доходят. Оно ведь тошно одной-то...
(Пауза.)
Может быть, Илья Вадимович, чаю? У меня индийский. Денис Сидоров, знаете ли, наш художник, из Индии самой привёз. И мне чуть-чуть отсыпал.
Правда, тут с перцем смешалось, но этого и не заметно почти... Даже приятно бывает...
И.В. Дина Максумовна, заботливый вы мой человек! (Отодвигая от себя чайник.) Если б вы только знали!
(Стук в дверь.)
Д.М. Кто бы это мог быть?
Е.д. Это я, ваш новый дворник, Ерёмочкин. Тут вот дело есть.
Д.М. (Как бы извиняясь перед И.В.) Никого ведь не ждала теперь.
(Открывает.)
Е.д. (Входя.) Извиняюсь, конечно. (К И.В.) Здравствуйте. Дело-то моё небольшое... я тут ходил под окнами, да вот заприметил, что из вашего окна на мой участок всякий сор летит. Нехорошо!
Д.М. Боженька Вас упаси! Вы обвиняете меня, Бог знает в чём! У меня и в голове-то таких мыслей... Боже правый... Врываетесь ко мне в дом, обвиняете непонятно в чём!..
Е.д. Эдак вы меня совсем в палачи запишите! Я и не то вовсе имел в виду...
И.В. А, может, это голуби!.. Садятся же голуби на карниз?
Е.д. Дело ваше. Мне б только предупредить. Напротив Вас тут балкончик имеется, если из вашей дверки выйти, то прямо...
Д.М. Так что?
Е.д. Дело-то как раз в том, что это уже не мой участок. Может вы, если Вам уж так нравится, станете с балкона сорить. Мне убирать, стало быть, меньше будет. Там сейчас никто не убирает: ничья территория, знаете ли. Да и до форточки тянуться не надо.
Д.М. Вы за кого меня принимаете?
И.В. В самом деле, вздор несёте какой-то!..
Е.д. Почему? А, по-моему, здраво мыслю! Я, как человек, Вас прекрасно понимаю: неудобно же каждый раз на помойку ходить. Впрочем это так, пустяки... (Пауза.) Разрешите я у Вас супа хлебну ложечку. (Берёт ложку у И.В., ест.) Ох и вкусён супец!
И.В. и Д.М. (Одновременно.) ЭТО ЩИ!
Е.д. Как?
И.В. и Д.М. (Одновременно.) ЭТО ЩИ!
И.В. Щи, если быть точным.
Е.д. Да... (Сказать в зависимости от характера актёра, но смысл фразы неопределённый!) Так вот какое у меня к Вам дело было. С балкона вы уж не стесняйтесь... (Пауза.) А чай у Вас есть?
Д.М. (Растерянно.) По-жа-луй-ста...
Е.д. Турецкий?
Д.М. Настоящая Индия! Художник наш, Денис Сидоров, достал.
Е.д. Смотри-ка... а сахаринчику у Вас не найдётся ли? Я с сахарином люблю! (Заглядывая И.В. в рот.) Вы, наверное, тоже суп ели. Как я Вас понимаю!
И.В. и Д.М. (Одновременно и зло.) ЩИ!
Е.д. Как? Ну да! Как там на счёт сахарину?
Д.М. Могу предложить песок.
Е.д. Сахарный?
Д.М. А какой бы вы хотели?
Е.д. Сахарный!..
И.В. Мне кажется...
Д.М. Да вот он стоит!
Е.д. А! Ну так я положу себе ложечку.
(Дальше под всеобщим наблюдением Е.д. пьёт чай, сильно смакуя и чавкая. Допив, со стуком ставит бокал на стол.)
И.В. Это уже хамство! В чужом доме и посуду ещё бьёт!
Е.д. (Как бы не слыша.) Вот спасибо! Накормили, напоили, теперь бы и отдохнуть не грех. (Потягивается.)
И.В. Вот, Дина Мексумовна, мало тараканов вы развели, так ещё и дворники всякие к Вам на чаи ходят... отдохнуть ему захотелось!
Д.М. Да что вы, ей Богу-то? Я-то чем Вам не угодила?
Е.д (Собравшись линять.) Так вот у меня какое к Вам дело было... С балкона-то уж вы не стесняйтесь... (Ещё помявшись, указывает на таракана рукой.) А от тараканов я знаю верное средство!
Д.М. Да???
И.В. В таком случае извольте поделиться!
Е.д. Ну хорошо! (Берёт таракана за ногу и выкидывает в окно.) Но инструкцию надоть исполнять в точечности, иначе проку от ей нет! (И указательный палец вверх.) Вот! У Вас варенье есть?
И.В. Знаете что, дорогой!
Е.д. Ну ты, фу ты! Перебиваете в самых неподходящих местах! И сказать не даёте...
Д.М. Рассказывайте же! Растараторились и всё не о том!
Е.д. Ладно уж, но теперь не перебивать! Повторяю вопрос, у Вас варенье есть?
Д.М. Ну конечно! Я каждый год варю какое-нибудь варение, несколько сортов... Обязательно яблоко, вишня, слива, правда в этом году не удалось, не урожай, а так...
Е.д. Вот я и говорю! Взять варение, всё одно какое это будет варение, главное чтобы сладкое, И...
Д.М. и И.В. И?
Е.д. И намазать им пол... По периметру своей квартиры.
В.И. Ну и зачем.
Е.д. А затем, что эти твари страсть, как варение любят! Вот зачем! Так вот, взяли это самое варенье и... только не задавайте глупых вопросов! Намажьте им пол своей квартиры по периметру, см 20 от стен на ночь, и спать... А часиков эдак в двенадцать ночи встали, и, тут начинается самое главное, действовать нужно бесшумно, иначе можно спугнуть... и по тому месту, где вареньем промазали ногой, или, чтоб не опачкаться, лучше тапкой! Но опять же, всё тихонечко, тихонечко!
И.В. А это ещё зачем?
Е.д. Ну что вы за люди, ей богу! Простые вещи объяснять надо! Ведь пока в одном углу долбасить их будете, остальные услышат и сбегут все до единого! И не простят они Вам геноцида. Хитрый, знаете ли, народ.
И.В. Всё?
Е.д. Всё! (Через паузу.) Ах, да! Чуть не забыл. Свет яркий не зажигайте. Церковная свечка подойдёт или спичка. Они-то будут думать светлячок, и тут-то вы их и накроете...
И.В. Спасибо!
Д.М. (С неловкостью.) Обязательно попробую.
И.В. Рады были познакомиться... ну... Вам пора.
Е.д. И то верно. Давно пора. С утра не евши... До свидания!
(Пытается выйти в шкаф, на него падает гладильная доска. Е.д. падает и тут же лезет под кровать.)
Д.М. Что вы делаете?
Е.д. Вы меня извините, но у меня тут метла под кровать закатилась.
И.В. Что за чушь, вы без метлы пришли!
Е.д. (Из под кровати.) Правильно, она же под кровать закатилась! (Залезает туда полностью.) Где же она? Чёрт побери!
Д.М. Пожалуйста, не чертыхаться в моём доме.
Е.д. Пылищи-то! Ничего не видать... (Чихает.) Вот будто бы даже снег пошёл... (Чихает.) Надо же!.. Не ваша? Вот тут ручка чья-то закатилась...
(Выбрасывает ручку из под кровати.)
Д.М. Моя! А я тут недавно письмо села писать. Ищу, ищу!
И.В. Вылезайте немедленно! Вы непристойно ведёте себя в обществе дамы!
Е.д. Позвольте, но тут явно дворник нужен... Куда ж делась моя метла?
Д.М. Оставьте его в покое, Бог с ним! Тем более что, его и не видно.
Е.д. А если я и говорить перестану, то вы меня вообще ощущать не будете.
И.В. Вот и заткнись!
Е.д. Грубо! Дина Мексумовна!
Д.М. Да?
Е.д. С вашего позволения, молчу...
(В процессе развития действия из под кровати начинает доноситься храп. И.В. и Д.М. долго смотрят друг на друга, плавно переходя от смущения к созерцанию.)
И.В. (Опомнившись.) Да...
Д.М. (Слыша храп.) У меня уши зазвенели...
И.В. В правом?
Д.М. Что - в правом?
И.В. Ну тогда я не знаю!.. Да и мне, по правде, пора! Посуду потом помою...
Д.М. Я сама! Сама помою... Жаль, что так получилось.
(И.В. пятится к двери, вроде извиняясь, вбегает хулиган Пахан с криком: «Тили-тили-тесто! Жених и невеста!» Ставит И.В. намазкой синяк, показывает язык. За Паханом, падая, вваливается художник Сидоров, он прикрывается картиной. На него с колотушкой идёт всей массой Т.Т.)
Сидоров. Я - художник! Я - реалист!
(Хулиган пробегает по нему и толкает Т.Т., убегает.)
Т.Т. Засранец! Вы оба засранцы!!!
Сидоров. Это ложь! Вы обвиняете меня заведомо ложно!
Т.Т. Вы поглядите, что он со мной сделал, с порядочной женщиной!
Сидоров. Я же сказал, что я - реалист! Мне по душе правда! Сами-то что Вы знаете об изобразительном искусстве?
Т.Т. Паршивец! (Кружатся вокруг Д.М. и И.В.) Ишь чего говорит, а сам-то...
Сидоров. Не учите меня писать! Я ученик Рафаэля и Джованьёли! Я приверженец неаполитанского ренессанса!.. Спасите меня, Дина Мексумовна, от этого варвара!
Т.Т. Он ещё и обзывает меня! Изуродовал всю, и обзывает! Гляньте, вон он ту штуку держит! (Вырывает картину, показывает её всем.) Вы посмотрите сюда!!!
(На картине груди необычайных размеров.)
Сидоров. Ну и где же я Вас изуродовал? Я показал всю правду жизни!..
И.В. Красота!..
Сидоров. Вот, Вы сразу поняли. Видно Вы образованный человек! (К Т.Т.) Это же понимать надо!
Д.М. Тётя Таня Вам позировала?
Сидоров. В общем... ДА!
Т.Т. Врёт! Истину врёт. Я и бюстгальтеру не сымала! Паразит! И откуда такое взял?
Сидоров. У каждого художника, слава Богу, есть фантазия! Я домыслил, слегка приукрасил, конечно, но это же искусство!!!
Т.Т. Я тебе сейчас дам «искусство», сиськи голые малевать, прости, Господи!
Д.М. Не упоминайте имя его всуе!
Сидоров. Да!
Т.Т. Сам-то, хорош гусь!
И.В. А почему ж Вы только грудь запечатлели? Мастерства не хватает на всё остальное?
Сидоров. Холста!.. Холст маловат был. Я думал, продам картину, и ещё прикуплю... Тогда можно всю! Но эта женщина ничего не смыслит в искусстве...
Т.Т. Я тебе нарисую всю! Я тебе так нарисую!..
Сидоров. Ну и не больно-то хотелось! Я теперь Дину Максумовну рисовать стану.
Д.М. Нет уж, увольте! Я своего согласия не давала!..
И.В. Мы, по правде сказать, к искусству плохо относимся, мы лучше к Вам на выставку...
Сидоров. Но мои картины принесут Вам мировую известность... Вас увидит Европа, Америка...
Д.М Вот этого меньше всего хотелось!
(Т.Т. хихикает.)
Сидоров. Вы не понимаете от чего отказываетесь!
Д.М. Я вижу, от чего отказываюсь! Тем более и грудь у меня не такая большая...
И.В. Почему бы Вам не перейти к натюрмортам? Цветы, деревья, коровы, в конце концов?!
Т.Т. На что это Вы намекаете? (Поправляет бюст.)
И.В. На натюрморты, на живопись... А вы о чём подумали?
Т.Т. После такого, я готова чёрте о чём подумать!
Сидоров. Всё понятно! Никто, значит, не желает признать моего творчества... Очень жаль!
Т.Т. Давай сюда, эту гадость! Я её сожгу.
Сидоров. Никогда!
Т.Т. Да он озабоченный! Разве это не ясно? Схватил мои сиськи и не отдаёт! Отдавай сейчас же!
Д.М. Верно Вы и впрямь озабоченный человек... То-то я смотрю Ваш подъезд с первого по пятый голыми бабами изрисован!
Сидоров. Тьфу! И Вы туда же? А ещё чай индийский любите?! Это же я Рафаэля пытался срисовать!..
Т.Т. Рафаэля, говорите? Рафаэль-то - мужик!.. А на стенах бабы! Да ещё голые!.. Молодёжь развращаешь? Никому они не нужны эти бабы голые!.. (На неё смотрят недоумённо.) В смысле на стенах!..
И.В. Ну хорошо, искусство искусством... но на стенах-то зачем рисовать, а?
Сидоров. Я же говорил, материальные затруднения. А мастерство оттачивать надо!
Д.М. А почему Рафаэль, что, других художников нет? Брюсов там, Рембрандт?..
И.В. Да, как вы относитесь к Рембрандту?
Сидоров. Что за разговор? Рембрандт - гений! Мастер! Мне же до него лет сто... Да раньше и не признают. Вряд ли!..
Е.д. (Из-под кровати.) А вот я тебя и признал! Щас как вылезу и метлой тебя по шее, по шее...
Сидоров. Кто это?
Е.д. Не узнал! Как яблоки в саду тырить и огрызки по всюду разбрасывать, это мы мастера, ну погоди же... (Вылезает из-под кровати. Встаёт на ноги.) А как ответ держать, значит в кусты?
Сидоров. Да Вы что? Ей Богу, это не я!
Е.д. А кто же? Окромя тебя с треножником по саду никто не шляется!
Сидоров. Так то же я натюрморт рисовал «Свежесть яблока среди бытия огрызков».
Е.д. Вот я тебе ужо покажу мутерброт!
(Замахивается метлой - идёт на Сидорова.)
Т.Т. Так ему! Так. И я дай ему двину! Я ему порисую сиськи мои. Художник от слова - худо! Дай сюда картинку-то свою!..
(Гонятся за Сидоровым. Убегают. Д.М. и И.В. молча наблюдают.)
И.В. Ну вот. Кажется, всё кончилось.
(Берутся за руки, присаживаются, смотрят друг другу в глаза несколько секунд. Стук в дверь. Входит Ефим Болотников.)
Ефим Болотников. Здравствуйте, Дина Мексумовна! О! У Вас гость? Очень приятно!
Д.М. Что Вам, Ефим? И.В., - это Ефим Болотников - местный поэт! Ефим - это И.В.
Ефим Болотников. Очень хорошо. Я написал одну серенаду... не нашлось бы у Вас двух минут выслушать меня? Очень надо узнать Ваше мнение?
Д.М. А не могли бы Вы зайти в другой раз?
Ефим Болотников. Боюсь - нет! Это срочное.
Д.М. Ну хорошо. Но если это что-то пошлое или ужасное, то можете не начинать.
Ефим Болотников. Не надо встречать всё в штыки!.. Тогда это была проба пера!..
И.В. Что ж, интересно!..
Ефим Болотников. (Поёт и кривляется.)
Моя блаженная Душа
Ушла в цветы на веки,
Благоуханная мечта
В красивом человеке
Я весь в цвету,
Бегу - пою,
И ждут меня
Цветы в саду...
Д.М. Бросьте паясничать! Вам это не идёт.
Ефим Болотников. Но я, Д.М., мечтаю выучиться петь. Поёт же Добрынин... и Есенин пел. Я знаю... просто уверен!
И.В. Так ведь не доказано, что у Есенина не было голоса или слуха...
Ефим Болотников. К сожалению, я сих даров напрочь лишён, но я слышал, сейчас эти недостатки исправляют...
Д.М. Уж слишком Вы высоко наметили - в певцы! Туда, знаете ли, денег больших надо, чтобы пробиться.
Ефим Болотников. Ничего не поделаешь. Моя душа того требует. Желает парить, в небесах с Нимфами... как Пегас!
И.В. Вам не кажется, что Вы путаете Древнюю Грецию и Рассейский престол? Извольте пасть ниц перед Великой императрицей!!! (Ефим Болотников падает ниц.) Ноги целуй, сволочь!
Д.М. К чему, И.В., эти изысканные словечки? И не надо облизывать мою обувь! Я ей тараканов бью...
Ефим Болотников. От того сладостней блаженство сие. Ставьте ноги Ваши ступнями на моё чело!..
Д.М. Ах, проказник, это ведь Пушкин?! Не правда ли, И.В.?
И.В. Да, что-то из «Мцыри»!
Д.М. Вы разыгрываете меня. Наверное это «Борис Годунов»? «Мцыри» - это не Пушкинское творение!
Ефим Болотников. Я больше не стану Вам ног целовать, Вы классику не знаете!
Д.М. Это верно, в классики я лишь в детстве играла, теперь уж никак не вспомню, наверное! Вы не помните, И.В., какие там правила?
И.В. Нет.
(Стучится и входит Т.Т.)
Т.Т. Спасибо, что поддержали меня против этого срамника Сидорова. Вот я вам за это блинчиков напекла. Угощайтесь, пожалуйста!
(Неожиданно вбегает хулиган - Пахан, хватает блин, роняет оставшееся содержимое, вместе с тарелкой. Убегает.)
Ох, ты, охальник!
Д.М. Тетя Таня, не надо!..
Т.Т. Ирод ты эдакий! Какое творение загубил!.. Паразит...
Ефим Болотников. Вот истинно: «Народ безмолвствует!»
Д.М. А Вы на чём блинчики ставили?
И.В. Поди на дрожжах?
Т.Т. Самые, что ни наесть, лучшие! По рублю брала. 20 копеек переплатила!
Д.М. Т.Т., да не расстраивайтесь так! Что теперь поделаешь? Я и не стала бы на дрожжах!
Т.Т. Да что Вы понимаете в искусстве?..
Д.М. Мне просто фигуру беречь надо. Я ведь девушка незамужняя! Слишком хорошо - это, опять же таки, Абсурд.
Ефим Болотников. (Подбирая с пола блин.) Ну, мне пора!.. (Смотрит сквозь прокусанную дырочку.) Я задумал оду Солнцу! Уже и первая строчка есть (жуя): «Кому, как не тебе, смотреть в мои глаза, и золотить лучами головы блаженных?..»
И.В. Послушайте, «блаженный»! Вы, кажется, собрались идти? Мы не смеем Вас задерживать!
Ефим Болотников. Я-то уйду, но мне кажется, Вы меня недооценили! Ничего, скоро Вы обо мне услышите! И, кстати, я бываю здесь не реже трёх раз в месяц вот уже в течении пяти лет, и, тем не менее, вижу Вас здесь впервые!
И.В. Интересно!.. Так Вы ищите расположения у этой дамы?!
Ефим Болотников. С чего же, по-вашему, Вы подумаете, я стал ножки ей целовать?
Д.М. Перестаньте! Тетя Таня, Вы ещё тут со своими блинами! Я прошу Вас!..
Т.Т. Я-то тут причём? Сами развели мужиков, бордель устраивают из приличного заведения... Этот-то, Сидоров, тоже поди не просто так к Вам бегает?
Д.М. Пошли прочь! Вон отсюда!
И.В. Вы слышали, что Вам сказали, подите прочь!
Т.Т. А ты чего тут раскомандовался?
И.В. (Сдерживаясь.) Покиньте помещение!
Ефим Болотников. А кто ты такой?
И.В. Я - жених Д.М.!.. (После недоумения каждого.) Я хочу сделать Д.М. предложение! Вы же постоянно мешаете мне сделать это!!!
Ефим Болотников. Значит, мы тут ухаживаем, ухаживаем?!
Т.Т. Блины им носим!..
Ефим Болотников. А нас метлой?!
Т.Т. Да чтоб хоть ещё раз здесь моя нога появилась?!..
Ефим Болотников. А хрен тебе, Илюшка! Хотим сами услышать, что Д.М. по этому поводу думает! А не какой-то там хахаль - прихлебатель! На щи дармовые потянуло?
Д.М. (К И.В.) Это правда?
И.В. Что?
Д.М. Предложение... Это правда?..
И.В. Да!.. если позволите?
Д.М. Как я давно этого жду! Кто бы знал!
Ефим Болотников. Позвольте! А как же Я? Что же Вы мне голову морочили?! Стихи ей мои нравются! Да я из-за Вас их и писать-то стал!
Т.Т. Ничего я у Вас не пойму... пойду, пожалуй.
Д.М. Да, прошу Вас. И Вы, Ефим, тоже идите!
Ефим Болотников. Значится, от ворот - поворот?! Что ж!
Грешны, Вы, Господи! Грешны!
И сами Вы, того не зная,
Убили друга. Проклинаю!
О, как смешны Вы, как смешны!
Прощайте, я Вас покидаю!
Грешны, Вы, Господи! Грешны!
(Д.М. и И.В. не замечают его стихов, смотрят друг на друга. Медленно стремятся губами для слития в поцелуе. Ефим Болотников уходит. Почти без стука входит Е.д.)
Е.д. Извините ещё раз. Но я только что узнал. Да, мне только что сообщили! Меня перевели на новый участок. А он, как вы, наверное, догадались, находится под балконом! И я...
И.В. Что? Что вам нужно?
Е.д. Так Вы это... ну... Вы мусор в окно бросайте. Вам и не удобно до балкона кажный раз бегать!.. А это у Вас что, блины? (Поднимает один.) На постном масле или на сливочном?
Д.М. На дрожжах.
Е.д. Очень вкусно! Я ещё возьму?
(Е.д. поднимает блины на тарелку, отряхивает их.)
1.Д.М. и И.В. наблюдают за Е.д.
2. Д.М. смотрит на И.В.
3. Д.М. и И.В. смотрят друг на друга.
Д.М. Мармелад! Я Вас сейчас съем! Я хочу Вас съесть.
Е.д. Ха-ха-ха! Дина и Мармелад! Ой, ха-ха!
И.В. (Снимает башмак и кидает в Е.д.) Ты - таракан!!! Убирайся! (К Д.М.) У Вас действительно много тараканов, но мы их выведем. Теперь мы знаем способ! Будем ловить на сладкое и давить! Вот так! (Кидает второй ботинок в Е.д.)
(Е.д. стремительно убегает.)
Д.М. Больше никого не осталось... (Пауза.) Хотите щей?
(ЗВЕНИТ БУДИЛЬНИК.)
Какое-то время только будильник трезвонит, а всё остальное неподвижно. Д.М. и И.В. сливаются в поцелуе. Свет. Занавес.
Со 2-го на 3-е апреля 1999г.
************************************************
 
Шуманский АН
пиеса