имхотворение

ночитворение превратилось в снятие кальки с губ
слог почерствел, затерся, стал так же груб,
как дубовый старый паркет времен бархатной лени

[ кто эта ш.... без юбки ? ] что ловит тени
а так же предметов спинки,  телефонные трубки
на стены проецируя изгибы и мятой фигуры ложбинки

видит, как кто-то крутит у виска и, взбивая мокрые пряди,
произносит " тоскаааа "
ночь. опять фигуры букв зависли над вязкой тиной листка
опять н и ч ь я.
бумага, словно шахматная доска,
разрисована квадратами

вместо слов - бумагомарание.
не хватает движения воздуха снов, ломает от недосыпания
и кто-то дышит в ушной засов,
паразитируя в твоих мыслях.
не высплюсь..

а утром в плавающих в молоке мюсли
я вижу, бейб, как Н. Кейдж
выпрыгивает с экрана в твою тарелку
и бреет там, где не гладко
хитро улыбаясь. противно. гадко

еще не проснулась..

[ включаю режим "ночь" ]
рука, как
программа со вложенным
в нее вирусом,
зависла.
комбинация из трех пальцев
с зажатым
в них пером  шипит
вспенивает лист,
выбривая строки,  торчащие из бумаги.

[ эти мюсли, бейб, не так уж и сладки ]
не люблю мужчин выбритых гладко.