Птица

На асфальте лежит смертельно раненая птица. Моя птица. Такая сильная прежде, теперь она не может даже пошевелить изрезанными крыльями…
Я берегла её. Она жила в прочной клетке, накрытой плотным покрывалом, и я никому её не показывала. Но славные, добрые дети так хотели увидеть какое – нибудь чудо, что я показала им своё сокровище, показала, как можно открыть клетку, разумеется, захлопнув все форточки, чтоб, не дай Бог, не вылетела. А теперь она лежит полумёртвая… Только дети могут бросить, не добив…
Мы всегда были вместе. Она очень быстро выросла и никогда не пела. Я была благодарна ей за молчание, почему – то мне казалось, что мне будет тяжело её слушать. Иногда она начинала капризничать и я ломала голову, пытаясь понять, что же ей нужно. Мне было сложно с ней. Даже не знаю, почему я так трепетно к ней относилась – ничего кроме бессонных ночей и давящего беспокойства она мне не приносила. И, глядя на её неподвижное тельце, я поняла, как легко мне будет без неё. Эта мысль была так отчетлива, что на мгновение я захотела просто перешагнуть через окровавленный комочек перьев, словно ничего не заметила…
Конечно, я вылечила её. Потому что вслед за той мерзкой мыслью пришло осознание того, что нужно делать – нужно вернуть ей крылья, научить её летать и жить независимо от меня. Она умчится и будет петь кому – то, но я этого не услышу, а значит, мы будем свободны друг от друга. Я сделала практически невозможное – моя птица стала такой же сильной, как и прежде…
Я залечила её порезы, я выпустила её на волю, я выбросила клетку и сожгла покрывало, чтобы ничто не напоминало мне о ней. Но она не улетает. Более того, она начала петь. Каждое утро она садится на мой карниз и, просыпаясь, я вижу её глаза и слышу её голос. Она кружит надо мной, куда бы я ни шла. И засыпаю я тоже под её пение, похожее на ласковый шёпот. Шёпот, от которого в воздухе появляется привкус горечи. Из - за которого самые красивые сны становятся кошмарами. И от которого нет спасения…
Я держала птицу в клетке. Теперь я сама стала пленницей спасённого мной создания. Всё справедливо. Только нестерпимо больно от тоски в её умных глазах, от тоски, которую она по капле отдаёт мне.
Только ты можешь приручить её. Только ты можешь спасти меня от медленного яда её песен.