Дань прежневременью письмо

Дань прежневременью – письмо.
Я вспоминаю. День вчерашний
Уже не бремя. Не ярмо,
Но сгусток памяти. Мне страшно
Барахтаться на глубине,
Пусть даже памяти. Наружу
Всплывают истины, а не
Истории, что многим хуже:
Сильней одолевает лень,
Чем легкое безумство смеха;
Друзья приходят – редкий день –
И то на ум. На час. К успехам
Стремишься искренне, но так..,
Без предприимчивой охоты.
Не Крез, увы, и не бедняк,
Я, кажется, не жду почета,
Отчаявшись. Мои глаголы,
Умея пепелить тетрадь
На уровне начальной школы,
Взывают к большему. Мечты
(По старой схеме Эдисона)
Бездействуют. Я – тот пустырь,
Которому не быть газоном
У высших каменных небес.
Обросший чешуей как рыба,
Теперь способен выжить без
Необязательных порывов
Огня и воздуха, но не
Течения. Плывя Гольфстримом,
Встречаюсь с памятью на дне
Большого корабля, чье вымя
Сочится горькою водой,
Слезой гомеровского мифа…
Но все проходит чередой:
Событья, годы, люди, рифы –
Как будто даром, если вновь
Лелею старые понятья:
Романтика, друзья, любовь;
Мое изношенное платье
Еще переживет меня,
Оно, пошитое однажды,
Уже не ветошь, а броня,
Как этот стих многоэтажный.
Сегодняшний ночной заряд
Есть, по определенью, сумма
Счастливых чисел октября
С надеждой (чье явленье шумом,
Содеянным в мозгах – под стать
Нижегородскому трамваю).
Надежда – это память вспять
Свернувшая. Туда, где, знаю,
Уже не быть. Уже вчера
Мы поменяли расписанье
Всех видов транспорта и дра-
гоценности утрат – на знанье
Маршрута в рытвинах разлук,
Разросшихся с годами в бездну.
Не уходи, последний друг,
Прими, как принимают бедных –
Меня, как новую беду,
Как радость, как врага, как брата…
Я так устал скользить по льду
В последних сполохах заката.