Утоли моя печали

Шел толстый снег, когда зазвонил телефон. Сквозь белый пух и шелест полез навстречу голос, забиваясь в глаза, в рот, в уши. "Сегодня "Утоли моя печали" - сказал он грустно и смолк, потерялся за белым. Пришлось класть трубку и идти к окну. Всё вокруг менялось, а намерения оставались прежними. "Утоли моя печали" - сказало за окном футбольное поле-кладбище, утопая, исчезая в белом.

Неслышно ступая, входит Кошка.

Кошка (закрывая за собой дверь): Я видела сон сегодня.
Я: Расскажи.
Кошка: Ланселот помешает нам. Он с ночи караулил под моими террасами. Сейчас идет сюда.
Я: Он, верно, видел искры и огни. Твой сон струился в сад, как фейерверк. Я тоже видела.
Кошка: О да! А вот и он.

Слышится стук копыт по каменным плитам коридора, фырканье коня, звон сбруи.
Кошка (понижает голос до шепота): Вот, и коня зачем-то приволок… Наверно не отстанет!
Ланселот (с той стороны двери, стуча): Открой! Я видел искры и огни у Кошки ночью. Её мышей едва переловил… Открой же!
Кошка (шепчет быстро): Не открывай, прошу! Во сне ко мне пришел все тот же Он, кто все цветы в саду назвал по именам. Он нежен был, как этот легкий снег, и говорил, что ты – его любовь!
Ланселот (стучит громче, слышно нетерпеливое ржание коня): Открой! Ты спишь? Она придет к тебе. Впускать ее не стоит.

Иду к двери от окна. Белое, искрясь, заполняет всю комнату.

Я (отодвигая засов): Она уж здесь. Входи, мой рыцарь.

Ланселот въезжает на коне. Кошка отступает к окну, вовсе исчезая в белом снегу.

Ланселот: Я так и знал! Когда она прошла? Я с ночи караулил у террасы. (С лязгом поднимает забрало, спешивается, разгоняет белое руками, подходит, берет меня за руки). Она всё лжет! Поверь, еще вчера я видел, как она ходила в сад, отцветшие бутоны собирала. Мышам своим она их отдала, а как стемнело, клетки отворила. И ночью пляски странные в саду, огни цветные, душные туманы… Вот так она и вызвала свой сон. И это ложь всё, конь мой подтвердит.

Из снежных искр появляется конская морда и смотрит большими синими глазами, не мигая. На ресницах то ли капли оттаявшего инея, то ли слезы.

Я: Коня бы мог сюда не приводить.
Кошка (Рыцарю): Зачем ты мучаешь её? Что значит ложь? Ты сам себе придумал это слово. Ведь если нету лжи, то нет и правды! За что тогда сражаться будешь ты?

Я затыкаю уши и зажмуриваю глаза. Всё стихает. Открыв глаза, я вижу, что снежная завеса рассеивается. Дверь в коридор распахнута. Слышится удаляющийся стук копыт.
Толстый снег за окном ложится на поле-кладбище. В комнате остается от него еле слышное журчание слов «утоли моя печали». На руках моих остаются слезы коня, а щеки хранят щекочущее прикосновение Кошкиных усов.

Верни мне безмятежность редких дней,
Неяркий рай приятных ощущений,
Когда весна сравняет все, что в ней,
И ни к чему придерживаться мнений.
А только видеть, только осязать,
Открыты обретать любые двери,
Тобою жить, у ног твоих лежать,
И ясно знать, и безнадежно верить.
Вступив, молчу, полна неясных дум,
Двоится мысль и чувства одичали.
Приди же, утоли мои печали,
В созвучье преложи мятежный шум.