Медведь

Солнце медленно катилось по небесному своду. День подходил к концу, и в лесу начинало темнеть. Два охотника мирно беседовали возле небольшого рыбацкого костерка. Николай Захарович, высокий сильный волевой человек тридцати лет отроду, и Семён Кузьмич, заядлый рыбак и охотник, умудрённый жизненным опытом в силу своих лет. Семён был намного старше своего собеседника, и поэтому говорил в основном он. Николай лишь сидел и слушал, тем более что его приятелю действительно было чего рассказать, и он это умел и любил.
– Так вот –
 Продолжал свой очередной рассказ Семён Кузьмич –
– Только я обернулся, а косолапый-то тут как тут. На дыбы встал и на меня! Бежать бесполезно, медведь в три прыжка лося на полном ходу настигает…. Что делать? Ну, я не растерялся, хотя молодой ещё был, не опытный. Ружьишко вскинул да из обоих стволов косолапому прямо в сердце! Тут он взревел на весь лес, да как на меня бросится! Ну, всё думаю, хана мне. А он меня с ног лапой сбил, да и рухнул замертво. Да прямо на меня…. Я аж, чуть Богу душу не отдал, эка он меня придавил. Медведь вообще зверь хитрый и коварный. От него только и жди подвоха…. А ты сам-то когда-нибудь на медведя ходил?
– Нет –
 Тихо ответил Николай –
– Не приходилось. Хотя надо будет как-нибудь…
– Ну что ж, попробуй –
 Усмехнулся Семён –
– Говорят на Северной излучине их много. Только будь осторожнее, медведь зверь хитрый….
 
Ночь прошла тихо и спокойно. На утро охотники позавтракали, затушили тлеющие угли, попрощались, и каждый пошёл своей дорогой на поиски лесного зверя. С самого утра Николаю не давала покоя мысль – Северная излучина, это ж недалеко. Всего каких-нибудь двенадцать километров отсюда! В самом деле, а почему бы и не попытать счастья? А вдруг повезёт? В конечном итоге так он и порешил, направив стопы свои именно туда, в Северную излучину. Это место имело в народе дурную славу. Множество слухов и небылиц приходилось слышать Николаю про Северную излучину. Старики говорили, что тайга специально путает в тех местах охотника, так, что выйти оттуда становится практически невозможно. Не многие отваживались ходить туда в одиночку. Однако всё же находились смельчаки, тем более что эти места издавна славились большим обилием разнообразного промыслового зверя. Именно благодаря таким смельчакам и рождались новые легенды о лесных духах, леших и прочей нечисти. Николай не верил во все эти россказни и считал их не более чем выдумками местных охотников, а по тому бодро шагал вперёд оставляя позади километры. Придя на место Николай немного передохнул и тут же принялся за дело. Опытный глаз охотника подмечал каждую мелочь – звериный след, волчие тропы, лисьи норы. Однако пока, кроме нескольких лосиных следов больше не было ничего примечательного. Проблуждав по лесу пол дня, Николаю удалось обнаружить лишь пару лёжек и несколько медвежьих следов, что, несомненно, указывало на то, что медведи здесь действительно есть. Тем не менее, самого медведя Николаю обнаружить так и не удалось, хотя всё указывало на то, что он где-то рядом. Николай остановился. Неподалёку весело журча, быстро сбегал в тихую, на редкость живописную лесную заводь, небольшой лесной ручеёк. Николай подошёл, испил студёной родниковой водицы, и решил немного передохнуть. Достав из походной сумки флягу, Николай вдруг обнаружил, что она уже на половину пуста.
– Приятно принести домой чистейшей родниковой водицы –
 Подумал Николай, выливая из фляги остатки старой воды. Скинув с плеча лямку походной сумки, Николай небрежно бросил её в траву и положил рядом ружьё. Присев на корточки возле ручья Николай почерпнул немного свежей водицы, сполоснул флягу, затем снова опорожнил её и начал наполнять чистейшей, слегка солоноватой, родниковой водой. Николай настолько увлёкся этим занятием, что даже и не заметил, что он уже здесь не один. Наполнив флягу, Николай плотно завинтил крышку, и хотел, уже было вернуться к своим вещам, как вдруг за его спиной послышался шелест травы и глухое протяжное медвежье урчание. Николай на мгновение оцепенел от ужаса. Одинокий холодный муравей пробежал у него по позвоночнику, а лоб покрылся холодным липким потом. Николай осторожно обернулся и всего лишь в каких-нибудь пяти шагах от себя увидел здоровенного бурого медведя.
– Ну, вот и всё! Конец мне…. –
 Обречённо подумал Николай, выронив флягу из рук. Та с громким шлепком плашмя упала в воду, оставляя круги и поднимая каскад брызг. Однако на косолапого это, не произвело ни какого впечатления. Медведь равнодушно посмотрел в сторону Николая, повёл носом по ветру и ленно направился в сторону сумки с продуктами. По пути, косолапый случайно наступил на охотничье ружьё, курки были взведены, и в следующее мгновение прогремел выстрел. Тут же, несмотря на весь свой огромный вес, с завидной грацией и быстротой, медведь отскочил в сторону, встал на дыбы и испустил громкий зловещий рык. Бежать было некуда, да и бесполезно. Николай в ужасе застыл на месте, ожидая самого худшего. Издав ещё один рык, медведь, как бы успокаиваясь, вновь опустился на все четыре лапы и направился к охотнику. В это мгновение вся жизнь, словно киноплёнка, начала быстро прокручиваться у Николая перед глазами. Быстро полетели с детства знакомые лица, образы, животные, вещи, запахи и звуки, словно предсказывая приближение скорой смерти. Тем временем медведь, подойдя вплотную к охотнику, обнюхал его всего с ног до головы и недовольно заурчал. Николаю частенько приходилось сидеть возле костра, а по тому вся его одежда пропиталась стойким запахом дыма. Косолапый брезгливо фыркнул, издал приглушённый недовольный рык, после чего, потеряв всяческий интерес к охотнику, направился к сумке. От походной сумки сильно тянуло колбасой и косолапый, похоже, этим заинтересовался. Растормошив сумку носом, медведь добрался до желаемого лакомства и вскоре от бутербродов остались лишь воспоминания. Покончив с бутербродами, медведь окончательно потерял всяческий интерес к охотнику, и вальяжно переваливаясь с боку на бок, отправился прочь. Тут Николай бросился к ружью, взвёл курки и, обезумевшими глазами глядя медведю вслед, взял его в прицел. Руки охотника дрожали от волнения, но Николай быстро совладал с собой и сосредоточился на цели. Указательный палец удобно разместился на спусковом крючке. Почуяв неладное косолапый обернулся, застыл на месте, и они впервые встретились взглядом. Глаза в глаза. Медведь и охотник…. В этот момент Николай вновь испытал сильнейший эмоциональный шок. Это были глаза разумного, мыслящего существа. В них было столько обиды, горечи и упрёка, что словами это передать просто невозможно. Николай невольно опустил ружьё, не в силах нажать на спусковой крючок, а косолапый последовал дальше, медленно удаляясь, пока не скрылся из вида в дебрях сибирской тайги. Николай громко рассмеялся, запрокинув голову назад, бессильно опускаясь на траву. От переизбытка чувств ему хотелось плакать и смеяться одновременно. Затем он снова поднял ружьё, что бы спустить бесполезно взведённые курки и только тогда заметил, что оба ствола были сильно погнуты могучей медвежьей лапой. К тому же ружьё было не заряжено, так как после самопроизвольного выстрела Николай его не перезаряжал.
 
Темнело, по обочине ухабистой таёжной дороги Николай возвращался назад в деревню. Довольно безрадостные мысли лезли ему в голову. Мысли, от которых он никак не мог отделаться. Вдруг сзади его окликнул до боли знакомый голос –
– Захарыч! Обожди маленько, вместе пойдём.
 Николай обернулся. Сзади его догонял Семён Кузьмич. На охотничьем ремне пожилого охотника красовалась пара только что подстреленных тетеревов.
– Привет Кузьмич! –
 Весело вскричал Николай –
– Ну ты, я смотрю, не зря целый день по лесу мотался….
– А то! –
 Гордо ответил Семён, и язвительно добавил –
– А твоя добыча, небось, до сих пор по тайге гуляет?
– Да, я тут на медведя ходил…. –
 С некоторой неловкостью в голосе хмуро ответил Николай.
– Ну и где же он? –
 С язвительной улыбкой, слегка посмеиваясь над незадачливым охотником, спросил Семён.
– А я его отпустил…. –
 Весело ответил Николай.
– Ты его, или он тебя? –
 Не унимался Семён.
– Как знать, как знать…. –
 Глубокомысленно протянул Николай, подумав про себя –
– Ну, конечно же, он меня, ведь живая природа несоизмеримо мудрее нас, людей, способных только убивать и разрушать, причём зачастую только ради собственного удовольствия…