Мария и Марфа. Дух и Плоть

Бокалы были б полны и цветы красиво вяли.

Неожиданности встреч и кружева их продолжений -
Мокрое шипенье пляса менуэт червей.
Льётся вакханальное вино. Мардона, лей!
Ставь своей религией убогих на колени.

Неожиданности встреч, вы предугаданы давно
Винами, что щедро выливаются в бокалы
(капли, струи, винопады алые),
Скрывая от великого отчаяния дно.


Пьём за это, позже наливаем с верхом снова
С женщиной всегда готовой нам собой помочь,
Нежить щебетаньем звонким ласкового слова
Всю бессонную и пышущую страстью ночь.

В газе дышащих отравой люстр и испареньях винных,
Под прохладной простынёй из груды скомканных теней,
Скорбным ароматом, словно мёртвый вакуум "старинных"
Cны больших зеркал кровавятся живее и сильней

За материей истлевшего до горечной трухи вельвета,
Сыплется которая песком окаменевших роковых часов,
В ставни бьётся теплота уже проснувшегося лета,
Только сладкие влюбленные сердца зашили на засов.

Мышка ускользает в норку, в угол… умирать, благоухая,
Царственные кресла вспоминают костяную остроту локтей,
Обезумев от печали, нитями закрученных волос вздыхая,
Сшедших струпом с бледной головы той, что страшит детей.

Холодеюще – лилейные персты ветров щекочут тело,
Погружают их в чернеющие смолью тьмы власа,
И глодают мне уже не нужное тепло… химера колыбели пела,
Устремив горячие зрачки в мои навек ослепшие глаза.

Возрождался полумглистый мир чарующих бесцветий,
Мокрое шипенье пляса менуэт на полотне болот,
Разбросавших тучно берега и рясковые плети
Под постелью двух любовников, глотая этот плод.

Вьётся змеями, клокочет и хлебает гниль живое изваянье,
Обнажает тайну триумфального порока и немых красот.
Бьётся комната в мечтательной агонии живьём изрытой лани.
Восхищенье увяданием цветов, их света, скоро оживёт!