как-нибудь

всё уйдет. даже то, что зовется привычкою рук.
поэтично-изысканный профиль сотрется с портрета.
не спеша. по штришку. и тревожно-глухое «тук-тук»
за ребром /что по счету седьмое/ забудет об этом
как-нибудь. миллиардной минутой залечится боль.
на песке моей памяти ты потеряешь следы
отступившего от. затянувшегося в нелюбовь.
и мостов разведенных по разные стороны мы…
не останется.
вечно-скребущий постскриптум “зачем?”
зачеркнется “тем лучше”, “так надо”, ничуть не жалея
о тебе. мой, почти позабытый, урод Гуинплен.
я духовной любви красотою ослепшая Дея.
вроде, это навечно. и что-то случается вдруг.
а прозрение сердца – как дар, снизошедший до казни:
незаметно спокойнее стало мужское «тук-тук»,
ну а женское – ритм не убавило. любит. но разве
излечимы удары? а впрочем, затихнет. потом.
и по-прежнему, с беспрекословностью, хочется верить
да примкнуть, словно лодочка, к пристани
в новый сезон
всё уйдет. даже страх ошибиться похожею дверью…