Прибалтика, история земли. Введение

Восстань же, сбрось тиранов иго,
Тех, что сведут тебя на нет!
Пусть сквозь историю твой свет
Искрой свободы разгорится,
И воспылает счастья птица,
Даря земле страдальной свет


Увидев рун магическую вязь
В пересечении дубов столицей,
И вот предстанет светлый князь,
Взмахнет кольчужной рукавицей
И воздухе, как растворится.
И улыбнется как смеясь
Отворит двери нам светлицы

И в царство вечное реки
Взойдет бог Хорс во всем сиянье.
Сварог владения свои
Откроет для повествованья.

То время далеко, тогда
Еще живым было сказанье,
И горше стало наказанье.
Что все пропало навсегда.

Возвышены Перуна властью
Стоят окрепшие дубы,
Обвитые кленовой вязью
Сварога мощные сыны.

Он властелин грозы — покорны
Ему все молнии небес.
В густом лесу, где выше склоны
Владетель живности Велес.

Противник верный громовержца
Представлен в чешуе змеёй,
И лишь копьем Победоносца
Сражен он будет в век иной.

Том мир упрятанных расщелин,
Что тонут в зелени дубов,
Лиан, невиданных растений,
А под землею Чернобог.

Нави, могучий повелитель,
Тьмы цитадели злой властитель,
И сам Сварог его родитель,
Его аналог Инь и Янь.

Раз в год он, ставшее Белобогом,
Сражается с самим собой,
И вечна сущности тревога,
Контрастов бесконечен бой.

Другая грань златого Хорса —
Диска сияющий Дажьбог.
Прообразом живого солнца
Он в небеса подняться смог.

И рядом с ним все неизменно
В коже тончайшего плаща,
Как перепонки мыши, верно,
Семаргл — бог жара и огня.

Он рядом с повелителем покорно,
Застывши образе большого пса,
Имеет крылья, чтоб летать проворно,
Чтоб защитить посевы и поля.

Бескрайни Пруссии поля зелены,
Их власть повсюду, где кончаются леса.
И только иногда кудрявы клены
Обронят семя невзначай туда.
И порастаю порослью склоны,
Но Семаргл пожирает их всегда,
И у него один лишь враг — вода.

А высоко в горах, где стонут ветры,
Живет Стрибог, их грозный государь.
В башне-расщелине живет внутри,
И символом ему магический янтарь,
Деревьев слезы молодой Янли,

Что дочерью приходится земле,
Что Макошь — плодородие зовут.
Подружек Долей и Недолею кличут,
И нить богов влекут они к себе.
И вместе пряжу судеб создают

Ей солнцем был дарован пес огня,
Чтоб женственность и плодородие хранить.
Русалки, что в реке предпочитают жить,
По веснам заливают ей поля,
Когда Семаргл ей устает служить.

Ну, а она сама средь нас порой
Находится, всю женственность храня.
Уже не девушка, с распущенной косой,
Легко ступает, Серчу к нам ведя,
Что девой счастья называют иногда.
Но бойтесь взгляд пред нею опустить,
Ведь Лихо, Несреча, Неделя уведут туда,
Где Карна и Жалея будут выть
Над черным омутом смертельного пруда.

Как свет и мрак, как жизнь и тлен,
Так борются порой между собой
Марена, что представлена каргой,
И Лада виде павы молодой,
Хотя имеет дочь и сыновей.
Но неизменно холод попадает в плен,
Когда сам Хорс вступает в бой,
И с царство мертвых возродит ростки,
И смерть повержена восход подарит,
И нынче в масленицу чучело горит
Марены, что прообразом зимы
В последствии Метелицей предстанет.

А Лада — красок вешняя вода,
Плодов и ягод яркого горенья.
И Леля — дочь ее, красавица весна,
Лесов царица, пашен, земледелья.
И вечно юная представлена она
Зеленых всходов прелестью цветенья.

И вот теперь, ворвавшись в этот мир,
Поворошим истории страницы.
Здесь встретятся и леший, и сатир,
Дворовый Луговик Жар птицы,
Что солнца дочери огня сестрицы,
И реки неизменны шеи гидр,
Что родниками могут обратится.

И там старик брюзгучий водяной,
Ему русалки девушки подвластны,
Кикиморы в болотах, те ужасны,
Ундины, что сияют красотой,
Но неизменно для людей опасны,
Гремячие, что хладною струей
Смогли возникнуть с молнии одной.

Но вот теперь взлетит повыше неба,
Чтобы Прибалтику с высот объять,
Куда вопьется крестоносцев рать
С крестом, в плащах беле снега,
И как природу будут истреблять,
Рубить леса и орден укреплять,
И тлен нести, крича во имя света…