Ангел смерти. Глава 2. Цитадель ночи. Совет

Белеет город крепость Сирион,
Укрывшись в непреступных стенах.
И башенки эльфийски, словно сон,
Резьбою вверх стремятся в скалах.

И небо синим, голубым крылом,
Так близко в вышине летают птицы,
И флаги гордо веют над окном
Зала принцессы, дочери царицы,
Мелиан, ее дворец и дом
Немного выше должен находится.

Там, где сейчас идет совет,
Туда принцессу не пускают:
Считают слишком мало лет
И одну в зале оставляют.

Но Мирилас уже почти
Исполнилось как два столетья.
А ей твердят все: подожди,
Вот минут войны лихолетья.
"Такая скука одолела,
То солнца свет, затем дожди,
Прогулки в радужных садах,
Пусть в свите Амилине, ах!
Какая скука, просто прах,
Я уже взрослая в слезах!"

Принцесса взор свой устремила,
Где совещанье проходило,
Но вот защиту не пробила.
Еще попытка — снова крах.

Вот к зеркалу идет, портал
Привычным жестом открывает
И снова неизменно ждет,
Уже все силы напрягает.

Но очень трудно пробивать
Заклятья, что сплетает мать.
Слезы ручьем, она рыдает,
Но не желает отступать.

Еще б ей только сто годков,
Чтоб получить у трона место.
"Ах! Любопытство, интересно,
Ведь прибыл сам король волков,
Его не видела я с детства,
Была почти его невеста,
Коль не явился б бог из снов.

И кто такой? Сказать, понять?
Горулей вызвал грозну рать,
Явился в облике дракона,
И задрожали ножки трона,
Как ей сказала ее мать,
А сколько он нанес урона
Для леса тут, не сосчитать.

А её, фрейлину богини,
Чей лес пытаются сжигать,
Словно в темницу заточили
Да волшебством отгородили:
Не доверяет что ли мать
Богине леса Амилине?
Раз так, то нужно разузнать,
Что тут драконы сотворили,
А после доложить богине".

И вот она, достав кинжал,
Немного палец уколола,
Конечно темная та школа,
Но нынче ей не выбирать.

Ну а затем, сказав три слова,
Она решила, что готова

И кровью символ начертив,
Перенеслась в астральный мир,
Себя зашитой оградив,
Влилась в сияющий эфир.

И после призраком пустым
Легко сквозь стены пробралась,
Стремглав к окошкам золотым
Влетела в зал, чуть растворясь.

И здесь, да верно, был совет.
Вот сбоку Акдональд стоит ,
Сияет словно первый снег,
Вот мать на троне, брат ее,
А волколака нигде нет.
Ну, гномы, те вообще не в счет,
В их бородах кто разберет,
Который Глим, который Глед.


Вот Мирилас подалась чуть вперед,
Чтобы узнать о чем тут спор идет,

Услышала как говорит царица:
"...ну и откуда мог явится
К нам этот темный властелин.
Что ты хотел сказать мой сын?"

Тут Альдонад промолвил слово:
– Наша разведка теперь снова
Смогла лишь выяснить одно,
Что это бог, каких давно
В остывшем лимбе не встречали
И там Даготом называли.


Но кто он и откуда взялся,
Тут не могу ничто сказать,
Но перстень у меня остался,
И в нем могу я показать,
Кто этот бог и что нам ждать.

И после этого из перстня
Он камень дорогой достал,
И засветился неизменно
Светом прекраснейшим кристалл.


Царица с трона лишь кивнула,
Словно сказала:"Начинай".
И здесь картину развернуло
Экраном сферы голубой:

Немного серого тумана
Над обожженною землей,
Но здесь нет ни огня ни пара,
Они вдруг видят пред собой

Царство подземное Аида:
Пустая речка нету слов,
И тут как по указке гида
Пред ними встал великий бог.

Он тьма и мрак, он кровь и тлен,
И все как с ужасом вздохнули,
Признавши сразу: бог-Годен,
И здесь вдруг молнии хлестнули
И тьма, кристалл погас за тем.

Вот свет зажегся снова в зале.
Сказал тут Альдонад:
— Теперь мы верно знаем,
Уйдя по времени назад,
Кем был когда-то
Новый враг.

Годен – властитель силы зла,
Когда земля так молода,
Нетронута была, чиста,
Тоже пытался он тогда
У Зевса отобрать права
На трон, и донесла молва,
Что спас лишь сын его тогда.

История за много лет
Так много образов сменила,
Что неизвестна в чем же сила,
Та, что он выставил в ответ.
Сейчас титанов право нет:
Им Тартар вечная могила.

Царица вздрогнула: "Титаны.
Нам лишь сторуких не хватало".

— Ну, хорошо, давай сейчас
Заглянем в логово Дагота.
Он видно снова возле грота
Готовит каверзы для нас.

Принц перед матерью склонился,
Затем к кристаллу обратился.

И снова гаснет в зале свет,
Во мраке сфера загорелась,
Видят пожары, как рассвет,
Земля спеклась и почернела.

И крепость, словно из скалы,
Навесны башни выше кручи,
И видно даже с высоты,
Насколько стены их могучи.

Горгульи, тролли-муравьи
Возле стремнины копошатся,
Драконы выше, чем орлы,
Несут дозор, хотя дичатся
Высот невиданной горы.

Тут гном Глем, гнева
Не сдержав, сказал:
— Они ведь крепость верно строят,
Торговый путь сейчас закроют,
И опустеет наш карман.

Затем к Владычице: "Позволь,
Они ведь к битве не готовы,
Ее разрушим до основы,
Заливши огненной рекой.

Драконы верно уцелеют,
А вот горгулий перебьем.
Позволь, мы войско проведем,
Там, где другие не сумеют.

Там, где Лорд-бог крепость свою
Сейчас у моря воздвигает,
Пещеры дивные сверкают,
Там изумруд и сталактит
Столетья гномы добывают.

Известен нам давно сей путь,
Ведет он прямо в сердце грота,
И будет топорам работа:
Торговцы стонут, не забудь!".

Тут брови-ласточки царицы
Поднялись чуть невольно верх.
— Вижу готовы вы сразится,
Чтоб защитить торговый цех.

Войска в пещеру проведите,
Но с грота прочь не выходить,
Да и стрелков с собой возьмите,
Чтобы драконов перебить.

Да, и еще, для Амелины,
Посланья надо написать,
Что рано стражу ей пускать —
У нас итак в достатке силы,
Чтобы с Доготом совладать.

И моей дочери не слова
Ты меня понял, Альдонад,
Твоя сестра всегда готова
Была ей тайны передать.
И комнату не отпирать.

Нам лишь эллинов не хватало
Да стражей духов при дворе.
Пускай поля нам расчищает
Дагот на выжженной земле.
А то леса все наступают,
И город словно бы в тюрьме.

Леса, конечно, это мило,
Но вот подумала б сама
Богиня леса Амелина,
Что нужно строить города,
Чтобы людей привлечь сюда.

Растенья мы рубить не может.
Пускай Дагот очистит сам,
И место будет городам,
А ты, гном Глеем, ему поможешь.


Царица замолчала и смутилась,
Подумав: "До чего я докатилась.

Чтоб гномам жалованье дать,
Придется лес мой продавать,
Тот дом, в котором я родилась".
И этим очень огорчилась,
Но не дала того понять,
И гномам мило улыбнулась.


На том окончен был их спор,
Играет горн всеобщий сбор.

И сталью грозные войска,
Спустившись в мрачные пещеры,
Идут, где огнена река,
В браваде неизменно смелы —
Четыре хирда — два полка,
Эльфийских наготове стрелы.

Мирилас в ужасе: её родная мать
Решила обмануть богиню леса,
Чтоб города на пустоши создать,
Кокой обман, аж вздрогнула принцесса.

И верной фрейлиной решается она,
Все рассказать светлейшей Амелине,
Но как же слово передать богине,
Коль тело ее заперто отныне,
И вот замок пытается снести
Той каплей крови, что еще сильна.

И вот с астрального пути сойдя
И стражей, что у двери, обойдя,
Она ударила, что было силы,
Той ненавистью, что в душе скопила,
И растворила двери для себя,
В ту же секунду в тело вновь войдя.

И так немного времени прошло.
Она в себя пришла и отдышалась,
И с Амелиной через зеркало связалась.
И вот, пройдя через холодное стекло,
Что было сил через портал помчалась,
Бежала долго, что в глазах стало темно,
Но здесь дорога перед девушкой пропала:
Разверзлось ткани лимба полотно.
И словно в пропасть Мирилас упала,
И в ужасе сознанье потеряла.