Лондон

 ЛОНДОН


 Вот – кухня. Вот – плита, горит газ. Вот – радио шелестит звуками пианино, будто приглушённый водопад. Вот – тарелка с макаронами и откушенной котлетой, и холодный чай в миске, и окурок, спящий на корточках в углу стола, и ещё другие окурки, бычки, хабарики – пасутся в пепельнице полуживым стадом. Вот – я. Вот он – я! Сижу, как вода в кране, как царь в голове: крепко сижу, непоколебимо. Это мой Лондон. Всё равно как назвать, пусть хоть Лондон. Похоже на колокол: лон-дон!, лон-дон! Дело не в запеканке, не в ка-вэ-эн. А в других, не менее важных вещах.
 «Тарьям-дам-дам…» – думается мне. Борода растёт, хрустя. Глаза тоже – того.
«Один троллейбус и два трактора». Нет, не так. «Один огурец и два огуреца». Мысли всё какие-то вот такие, никак не придумать в рифму:

хлеб – пелеп,
солнце – бутербродцы…

…хе-хе…, не поэт я, не поэт! Нет, не писать мне стихов, не умереть на дуэли. Зато я – королева Англии; зато я сижу в Лондоне. Это мои поля, луга и леса. Моя Родина. Слышь!? Это –МОЯ Р-Р-РОДИНА!!!
 Кому это я? Вот, вот – поскакала окаянная, вырвалась, как ни пытался я её удержать и – прыг! – прямо в раковину: мысль! Тощая, с прекрасными глазами, полоумная. Поскользнулась в грязной посуде, ножку придавило сковородой, орёт во всё горло. Я её, бедную, аккуратно полотенцем за холку прихватил – чтоб кожу белую не поцарапать – и в форточку! Побежала, вдовушка, по перилам балкона, оставляя мокрые следы, потом присела, крылья расправила разноцветные и полетела в сторону телебашни. Потерял мысль – отпусти, не мучь животное. Таково моё правило. Не держи мысль. Не будь собакой на сене.
Всё нормально. Я – в Лондоне.
Вот окурки, вот – вилки, вот – деревянная досочка для резки овощей. Вот – Тауэр. Вот – Темза. Вот – моё житьё.