Опус глобусу

ОПУС ГЛОБУСУ

Я смотрю на потёртый глобус
И пишу ему вольный опус.

Голубою главой склонённый
И Гренландией убелённый,
Ты стоишь как бокал, в который
Не налить никогда «Кагора»,
Чтоб не пить из горла причастье,
Поминая Того, кто часто
Поминаем и вслух, и молча,
Белым днём и бессветной ночью,
В раздраженье, в разлуке, в горе,
На земле, под землёй, на море,
Под водой, в небесах и выше…
Только вряд ли Он там услышит.
Он живёт среди нас и с нами
Разговаривает чудесами.
И внутри Он живёт как голос,
И не смотрит как я на глобус
Сверху вниз лучезарным ликом,
И не мнит Себя кем-то великим.

Я смотрю на моря и земли
И себя проверяю: тем ли
Я являюсь, кем быть хотелось?
Что там лишнего в сердце въелось?
Опускаю подробный список… -
Моисей всё на камне высек.
Где я был бы тогда… Но всё же
Времена выбирать не можем,
Так хотя бы пространство выбрать.
Ах, куда бы хотел я выбыть,
Сев на поезд, на борт, в автобус?
Для того и смотрю на глобус:
Желтый валенок аравийский,
И Тибет цвета ржавых виски,
Параллели, меридианы,
Путь Колумба и Магеллана,
Вены рек, ближе к морю вздутых, -
Вижу всё, представляю смутно.

О, приплюснутый шарик, ты ли
Отраженье того, где жили
Полководцы, певцы, актрисы…?
Я опять опускаю список.
А иначе не хватит пасты.
Да и тратить её напрасно
Ни к чему. И какое дело
Чьё душа покидает тело:
Властелина или изгоя?
Будет важно совсем другое:
Был трусливым? Весёлым? Честным?
Спотыкаясь дорогой крестной,
Что он нёс на плечах потёртых
В царство вечно-живущих мёртвых?

Так потёрты земля и лица,
Что с землёю стремятся слиться
И сравняться, страница в книге
С двух сторон, на иконах лики,
Башмаки, черенки и робы,
И ладони твои,
И глобус.