Весеннее утро в Льеже

На рю дю Парк пришла весна –
детишки носятся в запарке,
пока, уставший от вина,
папаша пиво дует в парке,

смотря, как катится Маас
в свою голландскую обитель.
Над ним, сверкая, медный таз
ползёт по солнечной орбите.

Весенний день по-майски свеж,
но, невзирая на прохладу,
к светилу вылез сонный Льеж,
в кулак чихнув три раза кряду,

и, чуть поёжившись со сна,
под сноп лучей подставил крыши.
На рю дю Парк пришла весна,
а значит, мы ещё услышим

о том, как вспыхнул фейерверк
остывших за зиму фантазий,
как опоздал на встречу клерк,
с подругой слившийся в экстазе -

и не беда, что то и день
дожди подмачивают стены.
Зато исчезла хренотень
хандры, закупорившей вены.

Я всё тут знаю назубок –
чай, это Льеж, а не Макао.
Винсент, соседский паренёк,
с Мари не мудрствует лукаво.

Мишель, священник-ретроград,
из-за вина нестойкий в вере,
в старинный пялится трактат,
хотя и глуп, как сивый мерин.

Студентка Анн ни в зуб ногой,
в конспект глядит без интереса,
когда уверенной рукой
ей грудь массирует профессор.

Тут в небе часты облака,
зато всё вымыто на диво.
Пегас валяет дурака,
а Муза балуется пивом.

Тут «Я» - основа из основ,
и не в чести павлиньи перья.
Россия – родина слонов?
Не для моих ушей поверье.

И если завтра патриот
пришлёт мне в ящике Пандорры
от власти перечень щедрот
за прекращённые раздоры,

я ящик выброшу в утиль –
весной негоже портить нервы,
а гоже взять бодлеров стиль
и стих сложить о рыжей стерве,

чьи косы в стиле рококо
сплелись в причудливый орнамент.
Весна пришла без дураков!
А значит, Муза будет с нами.