Две встречи

Случайностей в жизни не бывает, и я в этом убеждена. А потому мне хочется рассказать о двух встречах, в корне изменивших моё отношение к литературе.
Это произошло давно, лет двадцать назад, а началось со встречи с гипнотизёром Михаилом Семёновичем Шойфет, когда я впервые попала (случайно ли?) на его массовый сеанс гипноза.

Всё происходило как-то странно: зрители собрались на сцене ещё до начала импровизированного спектакля. Потом, правда, большая часть спустилась в зрительный зал, а на сцене остались только те, кто при первых же звуках музыки и после нескольких движений руки гипнотизёра погрузился в состояние так называемого изменённого сознания (медитации).
Тем временем на сцене происходили удивительные события. Я не поверила своим глазам и в следующий раз, преодолевая собственную неуверенность, сама взгромоздилась на сцену, не рассчитывая на успех. Но результат моих походов на столь необычное мероприятие превзошёл все ожидания: вдруг в моём сознании открылся поток фантазий, рифмы одолевали меня…

Кто-нибудь скажет, что это, мол, дьявольские штучки – я так не думаю. Это просто плохо исследованные возможности человека, только мы почти не умеем ими пользоваться. Давно ведь идут разговоры о том, что при жизни необычные способности человеческого организма используются процентов на тридцать. Возможно когда-нибудь в будущем человек сумеет овладеть ими, может быть, даже научиться телепортироваться в любую точку времени и пространства. Но всё это в будущем. А тогда я испытала на себе то, что пока ещё плохо поддаётся объяснению… И мне захотелось писать.

Конечно же, не М.С. Шойфет открыл во мне способности. Рифмовать я умела всегда: что-то писала в стенгазеты, что-то в девчачьи альбомы, слагала стишки к праздникам и дням рождения; в школе неплохо удавались сочинения. Но всё это проскочило давно и осталось за кадром жизни. Теперь же хотелось чего-то другого… и по-другому.

А дальше? Дальше была литературная студия «Вешняки» и другая (случайная ли) встреча. Встреча с Юрием Ильичом Каменским, руководителем студии, членом союза журналистом и союза писателей, «немолодым, но ещё пишущим» автором. Вот когда началось то настоящее, что поглотило меня целиком. Литература овладела мною, и я ей сдалась, хотя и сейчас часто одолевают сомнения в нужности этого дела.

Юрий Ильич – мой первый настоящий учитель на этом поприще.
Он оказался не просто руководителем студии – он жил ею. Мне даже казалось, что без неё он не смог дышать. Его интересовал каждый член нашего объединения, за каждого он волновался, звонил домой, если кто-то долго не появляется на занятиях.

И тогда наши четверги стали частью моей жизни, и не самой малой. Я бы сказала – необходимостью. Непринуждённое общение, доброжелательная критика, споры – всё это украсило мою жизнь, жизнь вполне зрелой замужней женщины. Появились новые друзья, новые интересы. Но главным стимулом оказался руководитель объединения. Хотелось писать для него, читать ему, слушать его.

Потом мне было предложено заниматься индивидуально. (Юрий Ильич часто делал так, когда его кто-нибудь начинал интересовать.) Мои опусы поначалу были испещрены пометками и замечаниями. Ох, как трудно было с этим смириться! Но, подумав, чаще всего я соглашалась. Мой учитель был прав. Он учил меня чётко формулировать свою мысль, требовал ёмкости изложения, чтобы не было пустых слов и каждое несло бы свою информационную нагрузку. Очень часто на полях моих «вирш» стояли слова:
«Короче!!! Ещё короче!!!» и обязательно с множеством восклицательных знаков. Он указывал и на другие ошибки. Одна из них, например, заключалась в том, что та же самая мысль повторилась несколько раз, но в разных интерпретациях. Я полагала, будто таким образом усиливаю впечатление от сказанного, а оказалось наоборот – засоряю произведение, и оно становится необоснованно длинным и расплывчатым. Помню, как всё лето переписывала одно стихотворение, каждый раз принося новый вариант ему домой. Надо отдать должное терпению его жены, Ирины Борисовны. Она стойко переносила бесконечных гостей (не я одна посещала внеплановые занятия). И каждый раз был накрыт стол, и был чай, и были долгие разговоры.

Это вовсе не означает, что теперь я пишу только короткие произведения. Нет, конечно. Но всегда стараюсь следовать его указаниям. А вот получается это или нет – судить вам, дорогие читатели.