Два письма

Старинная усадьба, двор широкий…
Давно уж не видали здесь гостей.
Открыв ворота, сторож одинокий
Ждёт с нетерпеньем свежих новостей:
– Что в мире деется?
– Всё тихо, всё в порядке.
– Ну, дай-то Бог, – и в дом меня ведёт.
Петрушка и редис растут на грядке,
Под окнами черёмуха цветёт…
Вхожу. В прихожей узкой мало света,
Дверь отворяю в душный кабинет.
Сквозь сумрак на меня глядит с портрета
Молоденький хорошенький корнет.
С волненьем тайным обвожу глазами
И стол резной, и кожаный диван,
И книжный шкаф, заполненный томами:
История, поэзия, роман…
Средь старых книг, от времени истлевших,
Что обрели на полках свой покой,
Есть два письма в конвертах пожелтевших,
Подписанных дрожащею рукой.
Беру одно и с трепетом внимаю
Словам, что долетели сквозь века:
«Вскрыть в полдень, восемнадцатого мая».
И адрес: «Петербург, графине К».

«Сударыня, Вы нынче на рассвете
Мне поклялись отдать свою любовь.
Помилуйте, ведь мы уже не дети,
Чтобы играть на чувствах вновь и вновь.
Ужели Вас не тронули страданья
Истерзанной, измученной души?
Напрасно ждал я страстного лобзанья
И нежных слов в предутренней тиши.
Калитку Вы свою не отворили
И не зажгли приветливо свечу.
Не говорите, что меня забыли –
Я в это верить сердцем не хочу.
И пусть ко мне был обращён сурово
Холодный взгляд неумолимых глаз –
Презренье Ваше для меня не ново,
Я с ним уже встречался, и не раз.
Да, беден я. Но за одно признанье
Готов отдать богатства всей земли.
Нет для меня страшнее наказанья,
Чем жить и умереть от Вас вдали.
Вы мой кумир! И я без колебаний
Сложу на плахе голову свою,
Чтоб навсегда отречься от мечтаний,
Чтоб знали Вы, как сильно я люблю.
Пусть прозвучит в моём поместье тихом
Последний выстрел вешнею грозой.
Прощайте же! Не поминайте лихом».
И подпись, чуть размытая слезой.
Внизу постскриптум: «Я расставил точки
И получил покой любви взамен»…
В другом письме всего четыре строчки,
А на конверте: «Баронессе Н».
«Мой милый друг, я знаю – Вы любили.
А я, увы, не мог ответить Вам.
Простите, что достался я могиле,
Но сердце не поделишь пополам…»

Держу в руках из прошлого посланья,
А строчки расплываются в глазах.
Чужие судьбы и чужие тайны
Сплелись в простых и искренних словах.
Мой сторож, протирая пыль, неспешно
Обходит полутёмный кабинет.
– Старик, тебе известно всё, конечно,
Живёшь ты здесь, без малого, сто лет.
Ты знаешь и живущих и почивших.
Тебя послушать я почту за честь,
Поведай о страстях, давно утихших.
– Извольте! Расскажу Вам всё как есть.

Уж стихло птиц весёлых щебетанье,
И солнце повернуло на закат.
А на дворе, как будто на прощанье,
Черёмуха свой дарит аромат.
Присевши на скамейку возле дома,
Вдыхаю пряный воздух «про запас».
А сторож, словно мы давно знакомы,
Ведёт неторопливый свой рассказ:

– В поместье этом барин жил когда-то,
(Ещё мой дед при нём был денщиком.)
Жил очень скромно, тихо, небогато.
Всё в жизни достигал своим умом.
Их знатный род давно уж разорился,
А он, нужду не в силах побороть,
Отчаянно, без памяти влюбился
И – пулю в лоб (прости его, Господь!)
Поместье тут же с молотка пустили,
Да только что-то не задался торг.
Лишь через год усадьбу ту купили,
А кто – о том гадают до сих пор.
Болтают: две монашки тут скрывались,
Что приняли молчания обет.
Ворота с той поры не открывались
Уже никто не помнит, сколько лет.
О чём они в молчании молились?
Что прятали в душе и от кого?..
Однажды двери дома отворились,
И вынесли два гроба из него.
Не знаю – то ли правда, то ли слухи,
Но от соседей слышал я потом,
Что в них лежали древние старухи,
Седые, но прекрасные лицом.
Ещё соседи, помню, удивлялись,
Глазам своим поверить не могли –
Старухи безмятежно улыбались,
Как будто в смерти радость обрели.
Когда же их в могилу опускали
Под пенье птиц и трав зелёных дрожь,
Вдали раскаты грома зазвучали,
И пролился на землю тёплый дождь…

То правда иль старинное поверье?
– Ты мне могилки покажи, старик.
И вот по тропке узкой, меж деревьев
Ведёт меня мой верный проводник.
Иду за ним, и взор мой умиляет
Нетронутой природы красота…
За рощей, где тропа в луга ныряет,
Стоят два покосившихся креста.
Таблички, почерневшие с годами,
Не сохранили ни имён, ни дат.
Лишь васильки девичьими глазами
С могилок в небо синее глядят.
Здесь, возрождаясь в бесконечном круге,
Любовью попирая прах и тлен,
Покоятся две старые подруги –
Графиня К. и баронесса Н.

18.05.06