Август. Тринадцатый полдень

всё 4аще - с пле4а - рубит.
и, лу4ше бы - зло усмехнулась - сплюнула...прошла бы...
и крест свой оставила (с) Млеко.


Дожди ведь пахнут спелым инеем…
Ты знаешь, я буду макаться
По самые кисти в до крови разбавленный кофе
А вены все больше и больше – мне сорок
Четыре прокуренных лет. Ну а двадцать –
Лишь цифры для чьих-то доверчивых мам.
Я гимнаст. Мне не спится
Не в Питере, а где-то на Волге, в Сибири.

Я знаю, однажды тебе будет душно
От пули, застрявшей где-то меж ребер.
И жены, распухшие от молотых зерен,
Примчатся, обнимут и вылижут рану.
Ты молча присядешь, скрестивши колени.

Ты знаешь, конечно, ты знаешь,
Кто снайпер с улыбкой циркачки.
Красивый и горький.
Крапинкой скулы. Он бреет седые мокрые брови.
И пальцы вонзает в колючее. Больно.
Озябший и вкусный.
Писатель кромсает надежды и взгляды
Во внутренний дворик.

Т знаешь, ты знаешь, как можно быть нежным
До зерен в глазах.
Ты пахнешь дождями восточных и сильных
Упитанных женщин с глазами по ветру.
А жены поются осипшим
И ноющим стоном об осени. Август.
Тринадцатый полдень.

Ты знаешь, ты знаешь, как пахнут подвалы.
Я предан влюбленный.
Я в ноги кидаюсь.