На гибель грушевого дерева

Грущу по груше. Вместо груши – лужа,
а вечером еще навстречу мне
сквозь дождь сияла голенькая груша,
листву с ветвей под струями обруша,
вся в капельках стекающих огней.

Стояла возле Курского вокзала,
одушевляла пустыря кусок,
весною самой первой зацветала,
тяжелыми металлами дышала,
в плодах копила ядовитый сок.

О груша с ядовитыми плодами!
Подруга придорожная моя.
Ты умерла такая молодая,
и я иду, ногами загребая
осенний лист, что облетел с тебя.

Твоя листва – веселая как пламя,
в ней каждый лист округл и остёр,
с упругими, живыми черенками,
и я иду, и развожу ногами
от всех в секрете смертный твой костер.

За днями дни я мимо пробегала,
и пробегала за весной весна,
ты распускалась, зрела, облетала,
пылилась, мокла, снова зацветала,
а у меня густела седина.

С тобою рядом молодость и зрелость
не знаю как, нечаянно прошли,
а ты за них совсем не постарела,
пока тебя лопата не поддела
и с мусором на свалку не свезли.

И буду я теперь таскаться мимо
и каждый раз тебя припоминать.
Как райским садом ты бомжам служила,
а я твой плод так и не надкусила,
стеснялась все с земли его поднять.

фото А. Круглова (Непритязательный Садовник)
 

                октябрь – ноябрь 2004