Зрителям погорелого театра

пел соловей - без голоса и слуха
как чижик-пыжик, примадонна-фря...
который день на малой сцене - скука,
а на большой - пожар пылал не зря

кто поджигал - кому какое дело!
корней чуковский в лисьих соболях,
иль это самовозгорелось тело
с душой, заблудшей в лишних трех рублях?

иль пятаку светящая десятка,
что тот купец, как Данко, раздувал?
наш вестибюль - десятого порядка
весь прогорел в сыреющий подвал,

в крысиный яд... но малая-то сцена -
как будто рядом не было огня!
аплодисментов жиденькая пена
ее ль спасла от красного коня?

а может водка наша «Жили-были»...
пиликал черт, давился соловей,
горел театр, шута в гримерной били,
жить становилось в чем-то веселей

и даже проще. скука - на премьере,
был интерьер, как золушка - в углях,
сидел писатель в жареном партере,
нас низводя и посылая нах,

таки послал – глухих и безголосых,
без паспортов, но с биркой «Summer Sale»,
для распродаж в тарусах и форосах,
пока от стирки занавес не сел.

19-21.04.06