Все глубже и глубже предательства снег... 21. 01. 97

Все глубже и глубже предательства снег,
И шагом усталым сменяется бег,
Уже по колено, по пояс, по грудь –
…а имя мое ты навеки забудь.

Свой собственный мир я построю сама,
По собственной воле сойду в нем с ума
И хода мне нет ни туда, ни сюда.
…а имя мое ты забудь навсегда.

Забудь эти слезы, и радость, и грусть,
И больше уже нам не встретиться. Пусть!
Так лучше: тебе ли якшаться со мной?
Отныне одна. С гробовой тишиной.

Шагаю во тьме ни жива, ни мертва,
А в голову лезут и лезут слова,
Которые тоже сказала сама.
И сердце… нет сердца. Кровавая тьма.

Что делать? С кем биться? Как дальше мне быть?
От собственной крови мне рук не отмыть.
От собственных мыслей уже не сбежать.
Желаю лишь смерти. Живой мне не стать.

Застонет в руке обнажившийся меч,
Но некому голову с маху отсечь.
И в тело до гарды войдет острие…
И выйдет. И тело уже не мое.

Не примет земля, не укроет вода
И холод клинка не замрет навсегда.
Кидаюсь в огонь, не надеясь сгореть.
Нет пытки больней, чем не дать умереть.

Чернильные точки – провалы зрачков.
В кругу. И готова принять смельчаков.
Я знаю, кто может мне смерть подарить,
Но этому бою вовеки не быть.

С тупым постоянством кромсаешь и бьешь,
Когтями, клыками и лапами рвешь,
Покуда не скажет тот голос в груди:
«Победа чиста. В ножны меч. Уходи».

Все глубже, все глубже предательства снег,
И шагом усталым сменяется бег.
Все то, что случилось, уже не вернуть…
…а имя мое ты навеки забудь.