В чужих городах

1

Когда на проснувшихся ветках раскроются первые почки
и солнце растопит последнюю льдинку в окрестных прудах,
я выдам тебе на гора свои самые лучшие строчки
о двух очумелых влюблённых, живущих в чужих городах.

Врачиха-весна мне по-тайски залечит былые болячки,
раскупорит сердце и выпустит в мир настоявшийся стих.
Я вешними строками полон, мне только бы выйти из спячки
и с обледеневшей души наслоения льда соскрести.

Мне бурым медведем наскучило спать беспробудно в берлоге.
Настрою печальную лиру на оптимистический лад
и снова тебя сотворю, как творили верховные боги
земных и небесных богов в философии упанишад.

Мы будем любить что есть силы друг друга, и ближних, и дальних,
пока зеленеют деревья в умытых дождями садах,
пока летописцы туземцев не сложат легенд и преданий
о двух очумелых влюблённых, живущих в чужих городах.


2

В доме моём темно. Спят и жена и кот.
В воздухе разлилась мартовская истома.
Прошлое – позади. Тяготы – далеко.
Есть только этот дом и ничего вне дома.

Нет никаких проблем, есть только эта ночь.
Время сошло на нет в сузившемся пространстве.
Можно читать и петь, можно умчаться прочь
на острие мечты, можно заняться пьянством.

Только читать невмочь. С пением – подождём.
Проку в мечтах – на грош. Пьянствовать - надоело.
Переосмыслю день, прожитый под дождём,
а между тем Амур вынет свой лук и стрелы.

Падаю на кровать... Изгнанный кот хрустит
темени вопреки кормом своим на кухне.
Жёнушка, ты не спишь? Маленькая, прости...
Этот огонь во мне, видимо, не потухнет.

Ночь без тебя не ночь. Милая, исполать
мягким твоим губам в этой полночной дрёме!
В доме моём темно. Тихо скрипит кровать.
В воздухе разлилась мартовская истома.