номер девять

этот бесполый город расплывчатого возраста
остается стоять и ему (почти) все равно
кто в нем есть. кто был. кто будет и
никогда не будет. он
в облаках отражается ожившей рекой
и течет – течет – течет.
город плывуч, а я недвижима.
ведем холодную войну и
извращенно выживаем друг друга. но
ему безразлично, а я моложе, мне можно
списать глупость на годы. и кто-то, возможно, заступится,
что, мол, рано еще на мне ставить крест, но
горлом идет хрип. открыть пальбу бы
по голубям (эти серые кляксы так любят
взлетать перед лицом), и, окончательно себя испепелив,
сдохнуть, задохнувшись к себе же презрением.
а живая вода не поможет,
так что
не таскайте тщетной тяжести.

этот бесполый город расплывчатого возраста
траванулся, похоже, чем-то, не знаю, что с ним.
его соки застывают на моих ботинках
водой из лужицы, в которую не ступала.
успевают схватиться коркой. мы с ним
всеми силами демонстрируем, что чужды друг другу.
инородны. разрознены. чтобы мы делали
без таких вот напоминаний? как бы друг друга помнили?
вены улиц бурлят движением
мужчины и женщины, троллейбусы – столько жизни,
проносящейся мимо. а небо в вату сбивается,
и я чувствую себя безнадежно… больной,
упокоенной в палате
с перевернутой цифрой
(номер девять).


(29.03.06.; около 18 часов)