два наблюдения почти из личной жизни

Спишь в палатке, никого не трогаешь... Похрапываешь себе в удовольствие, аж до похрюкивания... Видишь радужные сны, как вокруг все дамочки молоденькие, да стайками, что та форель в ручье... И вдруг какая-то сво... Яростным ревом недобитого кабана, невдалеке от самых сладких сновидений, выражает свои эмоции... Следом за слухом просыпается нюх... Ему просыпаться гораздо приятнее, так как легкий аромат какао в акккурат в этот момент пролетает мимо, влетая в одну ноздрю и вылетая из другой... Нос счастлив, о чем сообщает органам слюновыделения... Практически незамедлительно переполняемый эмоциями рот сообщает о своей готовности что-нибудь схомячить. Настает очередь просыпаться глазу, естественно тому, что не уткнулся в тот комок запасного белья, именуемый подушкой... Медленно ломота прогуливается по всему телу, сладкий потягун, до скрипа в суставах (или треска палатки - кому как повезет) и можно выползать на свет божий... И что же видит проснувшийся глаз? Обладатель того самого рева, спугнувшего стайку молоденьких и перспективных (как это казалось во сне) и отогнавший стаю радужных и не менее перспективных наяву, хомячит источник аромата, отгоревая руки после жидкого льда, именуемого «водою ключевою». Мало того, он почмокивает губами от удовольствия, а в этот самый момент крупа низвергается шипящим потоком в единственный котелок с кипятком, а второй котелок только наполняется жидким льдом. Желудок в недоумении, мозг в трансе, глаза навыкате... Со злости желудок подпрыгивает и бьет прямо в те самые окрепшие без промокшего в первый день курева, да на свежем воздухе мешки, которые издают горький вздох, а что делать... Остается одно... Зайти с подветренной стороны от лагеря и вести немой разговор с солнцем, улавливая его положительные флюиды, в надежде на скорое закипание котелка...

Вот идешь день, идешь второй, третий... Вот уже мозоли не только там, где они вырастают обычно, но и там, где их по определению не должно было быть... Ночами прозябаешь в забытьи, мучимый ломотой в суставах, растяжениями в сухожилиях, царапинами да синяками по всему телу... Дежуришь у костра, поклевывая носом, служа отличнейшей кормежкой для всего гнусно-летающего вокруг... И все это для чего?
Все это чтоб выйти так ломотному, да опупевшему как-нибудь утречком пораньше, потянуться, зевнуть сладко, прогоняя кислую мину со своего лица, разлепить глаза кулаком, а там... А там такая красота низвергается лазурным водопадом озерной глади, зелеными волнующимися холмами сопок, холодной остротой камня с искрами снежных гор... И утренняя прохлада надувает дохлые мешки легких до размера рыбы-шара и гордый хрип вырывается из простуженного горла и счастье наполняет тебя всего, пробегая мурашками по всему телу... Счастье всем... Значит не зря... И не понять было бы, если б не было всего до этого, потому как все оно только в сравнении... И только для каждого... И... И не кричи, не тревожь эту звенящую тишину, не пугай эту птицу, ведь стоит только потревожить и вернется все на круги своя...
Не сдержался, закричал... И вот она боль в натертых плечах, ломота в суставах, и эти холмы, будь они трижды... Ведь вверх ползти с грузом, а вниз еще трудней... И это комарье и гнус... И ледяная вода, от которой кашель, и не искупаться, а тянет в этакую жару...
Но ты видел и оно было для всех...