Мир, как боль и чьё-то представление...

Целая жизнь в погоне за удовлетворением собственной неудовлетворённости, за компенсацией собственной недостаточности, за ощущением бесстрашия собственного страха. Разъедая сердце и ум, вечное стремление травило и плоть. Он был счастлив, когда был мёртв. Он не слышал голосов и не прятался от бликов и их теней. Он был частью пустоты, именуемой небытием. Его крылья покрывали несуществующие равнины, его глаза сияли в несуществующих долинах, он ветром гулял между бездной и раем. Не было ни боли, ни страха. И смерти не было тоже, ведь и без того - он был уже мёртв. Или был ещё мёртв? Какая в принципе уже разница... И вот, к его несчастью по чьей-то злой воле, он вынужден был родиться, чтобы гоняться за удовлетворением собственной неудовлетворённости, за компенсацией собственной недостаточности, за ощущением бесстрашия собственного страха, быть частью чьего-то розыгрыша. Быть актёром в чужом спектакле. Его дух умирал под гнётом «сансарических» повторений, тоскуя о временах Великой Пустоты. Он снова ждал своей смерти, как и миллионы раз до этого.



March XLI A.S.