Поэма в двенадцати жизнях. Часть первая

ПРЕДИСЛОВИЕ


I

Склонилась ночь. И ночь эта решила жить.
Горят просторы бескрайних дней,
 но путь их уж предрешён.
Сегодня видим мы одно, а завтра – то же.
Лишь когда мы сможем сознавать,
 что путь наш возлюбил сурового друга,
лишь тогда понятен станет весь наш путь.
Не сначала, но до конца.

Суровый миг. Но суровость эта
 легла печалью в туман поздней осени.
Как же, вы скажете, можно понимать такое распределение дней,
 коли не озарилась ещё по настоящему ни одна душа?
Лакей стоит на страже, одухотворённый мучинической своей душой.
А знаете-ли вы, что он и есть самый правый изо всех
 живущих в миге каждого мгновенья?

Но уж полноте горемычных сих благостей!
На правде не соврёшь,
 а врут все…
 























II

 


* * *
«Просто так, ничто иное
как забытое когда-то
приготовило небытиё…»

 Jak Euku.




* * *
 «Эта жизнь окрашена как зверь, который ищет свою жертву.
Но в потустороннем мире (transcendere) ещё теплятся те жизни,
которые некогда были страдальцами.
 Высшая деятельность своенравия привела к сему рассказан -
ному в мире жизни».

 La Ro.




* * *
«Нет ничего и нет нигде…»

 Jak Euku.
 
 



 
 
 
 
 
 
 
 


III

Честно говоря, я думал о другом,
Когда писал сию поэму.
Как чувствуя забытую идею,
Раскручивал витки иссохшихся мозгов.

В нехватке мыслей – те уже забыты –
Я прихватил кусок своей тирады –
Когда-то горем утомимых изысканий,
Измыслов чудных, резких билитризмом.

За них отдать готов был голову свою,
Но просчитав негодность сильных чувств над мыслью,
Утопая в предрассудках разных,
Я всё закончил наперёд, ещё не начиная.

Великое растленье дураков!
Как дух, отравленный всеми вами;
Через года я встречу муть моих мозгов,–
Они все превратятся в вурдолаки.

Глухой грозой прошла волна таких как я,
Как ноша правды в правде архиизма,
Горячих было много, но теперь
Уже не стали заколоченными лица.

Растленье – свет всевидящих оков,
Размерами, превосходящих ожиданья,
Резьбою свинченных в алмазный черный крест,
Готовых на огромные страданья.
 
Я долго думал и гадал
Зачем так часто нужен Мир.
Затем, что может быть и он,
Бывает, верется с трудом?

Я нарисую всех на всём.
Без ничего, а просто так.
Как часто виден первый сон –
Неясно, в мелочах обман!



29 июля 1996 г. – 1998 г.
 
 


















 ПОСВЯЩЕНИЕ

Воочие увидив сон, он раз, прекрасно сознавая,
пришёл за дивным чудным садом,
но вдруг, прозрев,
проговорил раз тридцать
всё одно и то же Слово,
узнал кто он такой
и сразу умер…


 I

Чуть рассветлело: на траве – Земля,
и сон рассеялся и стало как-то грустно.
Пришёл чудаковатый и немного умный,
кричащий как-то дико, но спокойно.
И, обежав вокруг, он скрылся
за пышным чудным парком,
и в глубине, припавши руки, сказал он:
- Я совсем сошёл с ума. Прощайте!
 И он скрылся.

Все старики всегда упрямы,
когда-то он и был старик,
о ком читали и писали,
не забывали – рассказали.
И много лет прошло с тех пор,
покуда¬ в сказе упомянем.


 II
 
 Он приключенья ждёт иль правды,
 он баснописец или льстец,
 но знает больше, чем положем
 и здраво мыслит на одре.
 Каков он был – никто не знает