Как жаль, что это только сон

Пожалуй, мне пора решиться
Из города подальше удалиться;
Пускай иных его тепло манит,
Асфальтом серым и бетоном сыт.
Мне засыпать и просыпаться в гуле,
Терпеть возню и беготню,-
Устал! По сотню раз на дню….
Но вот беда - куда пойду я?

Туда,где,вне свободы, ветер болен
И бег его всегда приволен.
Где леса древнего стена
Настоя хвойного полна.
Где нет притворства лицемерных,
А лишь журчанье ручейка.
И мыслей, пусть лоток, но верных.
И друга крепкая рука.

Все это: воля, рай, мне любо;
Так нежно солнце приголубит
Макнет в купель заоблачных высот.
И, как на блюде счастье поднесет.
Напыщенности горбоносой тут,
И места нет, и нет приюта.
Ее, как дерево, что накрывает пруд,
Упорный дятел долбит люто.

По зеркалу воды студеной
Ничьей еще рукой не омраченной,
Волна тихонько побежит,
И плоть прохлада ублажит.
И понесется вдаль привольно,
И затеряется в глуши,
Искра тревоги безраздольной,
Покинув край моей души.

И хочется подстать поэту
Не ставить точки в оде этой.
Но режет ухо мне от слова
Переведенного Кружковым:
«Одно смущает опасенье:
а ну как все пример мой переймут
и ринутся за мной, устроив тут,
в глуши, столпотворенье?»