Видение

Подойди и возьми мою руку.
Почему же так холодно, мы же вдвоем?
Я не слышу во тьме ни единого звука,
Кроме тиканья старых настенных часов.

Тень бежит, спотыкаясь по мокрой стене.
На распашку окно, дождь ворвется мне в дверь.
Призрак прошлого стул свой подвинет к роялю,
И потянутся руки к пустому бокалу.

Все ушло, ноги босы и хлещет, как плетью метель.
Ветер шторы сорвал, ледяной паутиной затянута дверь.
Кто-то ходит вокруг и кидает обрывки вестей,
Нет спокойного дня, есть немая тревога ночей.

Что-то падает глухо, а сзади доносится крик,
Но сожрет тишина, и проглотят все стены за миг.
Люди в куртках стоят, и тянуться чрез плечи ремни—
Прижимают рукой автоматы к сердцу они.

В мутной зелени все потонуло—весна.
Снег размесится в грязь и запачкает наши глаза.
Может это везенье, не видеть топор палача,
И не слышать, как выстрелы рвут на невинных тела?

Разрушаются стены построенной мною тюрьмы.
Больше нет ни оков, ни ненужной и лишней двери.
Ветер прах разнесет от холодных немых кирпичей,
И посадит цветы долгожданной свободы моей.

Как? Что значит “зачем”? Мои руки не ведали тяжесть цепей,
И не знает душа тяжесть лживых оков.
Я стою над водой, а тебя тянет вниз груз стальных кандалов.
Крикну Богу хвалу, а ты хрипло ворчишь, захлебнувшись в аду.

Ты в потоке крови моешь длинные руки,
А в пожаре надеешься сердце свое отогреть.
То не сердце—камней то могильных груды,
И на них ты когтями царапаешь: “Я—ЧЕЛОВЕК”!!!

(4.02.97)