Эдвард Фитцджеральд 1809-1883 Конец рыцарства

Эдвард Фитцджеральд (1809-1883)
 Конец рыцарства

Кузина! Рыцарство лишь сны,
Оно не возвратится:
Поэты - к лаврам холодны,
К возлюбленным – девицы.
Застыли губы и сердца,
Чью страсть воспели лиры,
Нет лютни, нет копья бойца,
Не в моде и турниры.

Любовь прекрасных тех эпох
Цветами говорила,
Дышал стихами каждый вздох,
И песнь в шатрах царила.
А ныне браки все просты, -
Где страстности оковы! -
Жених, колечко, шёлк фаты,
Викарий у алькова.

Тогда тугим был арбалет,
Сердца скрепляли узы,
Любовь усиливал обет,
Стих вдохновляли Музы.
Никто не видел старых дев,
(Мужчины были милы);
В шестнадцать замуж шли, созрев,
А в двадцать шли в могилу.

К охоте соколиной знать
И к шахматам радела,
Учился егерь зверя гнать,
Труба герольда пела.
Был сильным рыцарь всякий раз,
Скрывался смерд пугливый,
Горяч был ночью hypocras*,
А утром - конь ретивый.

Готов был вымпел и плюмаж,
Молились у амвона,
Дерзал на подвиг рыцарь, паж
Для дамы восхищённой.
Краса бальзамом в те года
Ран облегчала бремя, -
Сердца теряли иногда,
Но не теряли стремя.

Не знали слов Рассудок, Страх,
Тогда и лорд, и ленник,
Есть Вера - то копьё в руках,
Нет Верности – изменник.
Сердца нежны, но твёрд удар,
Лишь мир наступит зыбкий,
Застолью - полный кубок в дар,
Влюблённым – дам улыбки.

В те золотые дни луна
Поклонников имела,
От лютни звуков шла волна,
А не от храпа тела,
Влюблённый плыл, не ставя в грош
Все реки шире Мерси,
И сотня тысяч билась сплошь
За взгляды леди Джерси.

Железный верх носили встарь,
Портным одна досада,
Но оружейник и гвоздарь
Доходу были рады.
Вся сталь измерена в локтях,
Штаны подбиты кожей,
Шут – в колпаке и бубенцах,
Перо и шлем – вельможе.

Супруг мог дать отвод жене,
Бобыль мог жить забавой.
По праву доктор был в цене,
Совсем не доктор права.
Я, чтоб в те дни стать женихом
Для Вас, моей блондинки,
Ломал не голову стихом,
А копья в поединке!

* hypocras (названо в честь Гиппократа)
– вино с пряностями, использовалось
в средние века в качестве аперитива.


Edward Fitzgerald [1809-1883]

CHIVALRY AT A DISCOUNT

Fair cousin mine! the golden days
Of old romance are over;
And minstrels now care naught for bays,
Nor damsels for a lover;
And hearts are cold, and lips are mute
That kindled once with passion,
And now we've neither lance nor lute,
And tilting's out of fashion.

Yet weeping Beauty mourns the time
When Love found words in flowers;
When softest test sighs were breathed in rhyme,
And sweetest songs in bowers;
Now wedlock is a sober thing -
No more of chains or forges! -
A plain young man - a plain gold ring -
The curate - and St. George's.


Then every cross-bow had a string,
And every heart a fetter;
And making love was quite the thing,
And making verses better;
And maiden-aunts were never seen,
And gallant beaux were plenty;
And lasses married at sixteen,
And died at one-and-twenty.

Then hawking was a noble sport,
And chess a pretty science;
And huntsmen learned to blow a morte,
And heralds a defiance;
And knights and spearmen showed their might,
And timid hinds took warning;
And hypocras was warmed at night,
And coursers in the morning.

Then plumes and pennons were prepared,
And patron-saints were lauded;
And noble deeds were bravely dared,
And noble dames applauded;
And Beauty played the leech's part,
And wounds were healed with syrup;
And warriors sometimes lost a heart,
But never lost a stirrup.

Then there was no such thing as Fear,
And no such word as Reason;
And Faith was like a pointed spear,
And Fickleness was treason;
And hearts were soft, though blows were hard;
But when the fight was over,
A brimming goblet cheered the board,
His Lady's smile the lover.

Ay, those were golden days! The moon
Had then her true adorers;
And there were lyres and lutes in tune,
And no such thing as snorers;
And lovers swam, and held at naught
Streams broader than the Mersey;
And fifty thousand would have fought
For a smile from Lady Jersey.

Then people wore an iron vest,
And bad no use for tailors;
And the artizans who lived the best
Were armorers and nailers;
And steel was measured by the ell
And trousers lined with leather;
And jesters wore a cap and bell,
And knights a cap and feather.

Then single folks might live at ease,
And married ones might sever;
Uncommon doctors had their fees,
But Doctor's Commons never;
O! had we in those times been bred,
Fair cousin, for thy glances,
Instead of breaking Priscian's head,
I had been breaking lances!