Голуби? Вороны?

Вера в голубей теплится во мне маленьким огоньком. Я знаю, что, проснувшись однажды, увижу белую надежду на подоконнике.
 
*

Я сидела на краю затерявшейся вселенной, свесив ноги и наблюдая, как играют звезды. Их причудливые игры привлекли мое внимание своей хаотичной беспорядочностью. Они настолько соответствовали моему теперешнему состоянию, что лучше и быть не могло. Повторяя повороты моей души, звезды смотрели в глубину и никогда не терялись в досадных, никому не нужных частностях. Впервые за долгое время мне было спокойно. Ничто не тревожило. Если призадуматься, то и не могло потревожить, как бы не старалось. Сейчас я наблюдала за собой и своей жизнью последнего года со стороны. Наконец пришло понимание, а через него появилось осознание произошедшего.
Для непосвященного мои мысли покажутся откровенным бредом, может кто-то даже покрутит пальцем у виска и подумает: «психушка по ней плачет». Хватит водить вас по закоулкам моей души, порой непонятной мне самой до конца, и играть лишними словами. Меньше слов и больше дела.
Неделю назад я рассталась с любимым человеком. Если честно - он меня бросил. Очень сложно привыкнуть к тому, что ты брошена. Хочется как-то смягчить это неимоверно суровое слово, приносящее столько боли, досады и обиды. Не каждый осмелиться признаться, что его или ее бросили. Будто говоришь о своей неполноценности. Глупо конечно. Гораздо проще утверждать, что вы расстались по обоюдному согласию, устав друг от друга. Но безжалостные факты не будут давать покоя, спрятанная боль станет бомбой замедленного действия, ждущей своего часа глубоко внутри. Можно казаться счастливой, благополучно все простившей и забывшей для других (все мы немного актеры), и носить пудовый камень на шее. Как только ты сам себе откроешься, выпустив наружу, все накопившееся, станет легче. Вот и я, раскрыв карты, ужаснулась силе боли, жившей во мне. Еще чуть-чуть и она могла превратиться в неприязнь, там и до ненависти недалеко. Боль, почувствовав, что все барьеры сметены, хлынула наружу, заполнила мир. Тогда мне казалось, что выхода нет, и я обречена на вечные страдания. Время – лучший лекарь. Оно подставило плечо, ничего не прося взамен и предлагая пару-тройку вечностей на зализывание ран. Я не знаю, сколько мне понадобилось вечностей (у подопечных боли время течет немного по-другому). А однажды, открыв глаза, поняла: я могу приручить её. Дико звучит, но на самом деле так и есть.
Сейчас мы стали ближайшими подругами. Я научилась направлять боль в безопасное русло, контролировать степень разрушений после её появления и предугадывать её шаги.
Пошло время. Вот стою на пороге новой, пока до конца неясной жизни и боюсь. Боль машет мне рукой, растворяясь вдали. Я свободна. От всего и всех. Почему тогда я боюсь и чего. Странно и непонятно. Боль пропала за горизонтом, и я поняла: мне пора. Одиночество – штука хорошая, но в умеренном количестве. Попрощавшись со своей маленькой вселенной и помахав рукой давно скрывшейся боли, я побрела к людям.
Страшно возвращаться из пустоты. Там все было расписано наперед, главным было выжить. Здесь же полная путаница и неразбериха. Шагнув на одну из улиц города, я испугалась. Сколько людей и у каждого своя жизнь, почти ничем не связанная с жизнями других. Отвыкла бежать, спешить отвыкла, хотеть тоже отвыкла. Возьми себя в руки! Чего расклеилась? Человек такое существо замечательное: умеет приспосабливаться ко всему. Потерпи немного и все будет о'кей.

*

Прошла неделя. Я немного освоилась со своей старо-новой ролью. Могла часами бродить по городу, особенно мне полюбился парк. Там были смешные деревянные скамеечки, спрятанные среди кустов. Сядешь на такую и чувствуешь себя спокойно и защищено, словно в другом мире оказываешься.
Постепенно мысли находили свои места. Я чувствовала себя все увереннее. Однажды даже решилась выпить кофе в час пик в одном из самых многолюдных кафе. Правда сбежала минут через десять, но сама попытка заслуживает уважения. Так неспешно текли мои денечки. Иногда я чувствовала себя новорожденной. Настолько новым было все вокруг. Училась заново дышать, пить, есть, смотреть телевизор и ничего не делать.
А вчера, проснувшись утром, обнаружила, что хлеб закончился. Надо было идти в магазин. Накинув на плечи кофточку и взяв пакет, хлопнула дверью и побежала по лестнице, перепрыгивая через ступеньки, потом балансировала, словно канатоходец, на бордюре. Настроение замечательное. Давно такого не бывало. Мысли самые радужные. Впервые за долгое время чувствовала себя нелишней в этом городе и в этой жизни. Вдруг я услышала жалобное мяуканье. Осмотревшись, не заметила никого, кто мог бы издавать его. Вот еще раз. Лишь приглядевшись по внимательнее, увидела под кустом маленького котенка. Какая прелесть! Освободила малыша из плена зарослей и взяла на руки. Он свернулся в черный комочек и довольно заурчал. Мы нашли друг друга. Встретились два одиночества и решили с этой минуты идти по жизни вместе. Немного не понятно, кто кого выбрал и подобрал, но это не важно.
Хлеб был благополучно забыт, зато куплено молоко и мисочка.
Моя находка оказалась сплошь черной, только глаза светились загадочной зеленью. Еще я обнаружила неимоверный аппетит, и истинно кошачье обаяние. Благодаря всему выше перечисленному, мой дружок и получил кличку Черный.
После нашей встречи моя жизнь наполнилась особенным смыслом. Теперь, когда я прогуливалась по городу, шла в магазин, ехала в трамвае, меня грела мысль, что дома ждут и скучают. Я нужна.

*
Жизнь вошла в естественное русло. Я устроилась на работу в киоск продавцом книг, газет, журналов и всякой всячины. Наверное, многие сказали бы, что это не слишком достойная и весьма низкооплачиваемая работа, но мне все равно. Сколько себя помню, всегда обожала читать. Иногда кажется, что родилась с книгой в руках. В этом киоске воплотились мои мечты. Здесь продавались почти все современные новинки, представленные не дамскими романами, бульварными детективами и откровенной бездарностью, а весьма интересными и захватывающими вещами. Поэзия и классика также присутствовали, правда, в меньшем количестве. Сначала я думала, что в изменившейся России вряд ли найдутся желающие покупать и читать стоящие вещи, и мы будем жить только за счет продажи газет, журналов и всяких безделушек. Как же я ошибалась. Уже в первый рабочий день молодая девушка приобрела у меня томик Ахматовой, а серьезный дядечка поинтересовался: можно ли заказать все произведения Пелевина, имеющиеся в продаже.

*

- У вас есть «За рулем»? – поинтересовался молодой человек с улыбчивыми карими глазами.
- Вам нужен последний номер или просто хотели узнать, есть ли журнал в продаже? – отчеканила я, рассматривая его.
- Да, последний номер. В прошлом обещали напечатать про самый навороченный двигатель этого сезона. Я просто помешан на машинах, знаю о них все или почти все – оправдывался он с нескрываемой гордостью.
- Вот, пожалуйста, возьмите – протянула журнал и вернулась к прерванному чтению.
- Как вас зовут?
- Лана. Точнее Лана Александровна. А зачем вам знать мое имя?
- Представьте: приду я к вам за следующим номером журнала или там газету какую купить и обращусь по имени. Приятно.
- Может быть. Не задумывалась раньше над этим.
- Лана Александровна, можно вас после работы домой проводить?
- Ага. Обычно после этого вопроса спрашивают номер телефона, сколько комнат в квартире и не нужен ли моей маме зять. Отвечаю: номера не раздаю кому попало, я живу одна на крайне неудобном чердаке мансардного типа, но, тем не менее, мною очень любимом, и хотя я не замужем, маме зять не нужен. Две мои старших сестры ее на столько осчастливили зятьями и внуками, что меня не беспокоят по этому поводу – разошлась в приступе злости.
- Вы меня напугали. Давайте по порядку. Во-первых, я не представился – извините! Мое имя - Дмитрий Сергеевич. Можно просто Дима. Не стану отрицать, номер вашего телефона, Ланочка, мне действительно интересен. А квартира и зять для мамы пусть останутся в виде шутки. Лады?
- Ваши доводы весьма убедительны, Дмитрий Сергеевич.
- Сейчас, наверное, последует какое-нибудь безумно веское «но»?
- Вы правы, но не нужно иронии. Мне абсолютно не хочется, чтобы меня провожали домой. К тому же дома меня ждет очень обаятельный и патологически ревнивый мужчина.
- Тогда, извините. Передавайте привет обаятельному и ревнивому, скажите, что ему повезло.
Дмитрий Сергеевич сгреб журнал и сдачу и удалился. Если вы думаете, будто я соврала насчет мужчины, то ошибаетесь. Дома меня ждет Черный, чем не мужчина? Море обаяния, да и ревнует меня ко всему на свете. Ни капельки лжи, лишь чуть-чуть недосказанности. Зато я избавилась от совершенно ненужного ухажера. Я не хочу и не могу ходить на свидания и пудрить мозги мужчинам. Равнодушие и скука – два единственных чувства, которые они во мне вызывают. Зачем обманывать себя и их. Правда однажды я попробовала пересилить себя. Вот, что получилось.
 Парень каждый день приносил мне в киоск цветы, провожал домой, покупал мороженое, дарил всякие милые сувенирные безделушки. Во мне же, как на зло, его ухаживания не вызывали ни какого отклика, кроме жалости к нему и отвращения к себе. Когда я больше не смогла терпеть, призналась ему в своем равнодушии, сравнив его влюбленность в меня с влюбленностью в пустоту. Парень сравнения не понял, обиделся, а я убежала от него, его чувств и от себя. Бежала долго, петляя по тропинкам парка, пока не оказалась на берегу озера. Отдышавшись, поняла, что, все равно, при любой попытке объяснения выглядела бы неблагодарным монстром. Ничего ведь не обещала, в любви вечной не клялась, и все равно чувствую себя последней сволочью. Не делай другим добра, не получишь зла. С тех пор парнишка обходит мой киоск стороной, изредка кидая обиженные взгляды, а я больше не хожу на свидания. Пустоте они не нужны.
 
*

Я не верю в хорошее. Вернее меня разучили в него верить. Те немногочисленные мужчины, которые появлялись на пороге моей жизни и хоть что-то значили, загнали меня в тиски страха. Я боюсь верить, доверять и надеяться. Парадокс. Как только начинал таять лед в моей душе, и она, проснувшись, тянулась к теплу, её тут же жестоко отбрасывали назад, добивали лицемерным равнодушием и длинными нотациями. Учили жить, жить правильно, а не так как я. Я отдаюсь будущему, оно в ответ меня предает. Ухмыляется мне в лицо, поворачивается спиной и бредет прочь. Я бегу, бегу за ним и никак не могу догнать. Мне нельзя верить в хорошее, иначе я умру.

*

Приоткрыла один глаз и увидела солнечный зайчик, играющий со стеной. Семь ноль-ноль. Сегодня выходной. Как хорошо, когда не нужно никуда спешить, можно спокойно поваляться в кровати, ощутить всю прелесть утра. Черный вальяжно развалился у меня в ногах. Поняв, что я не сплю, довольно мурлыкнул и перебрался ко мне на подушку. Он может часами просто так смотреть мне в глаза. В такие моменты, кажешься подопытным кроликом. Насмотревшись вдоволь на самодовольного кота, скидываю его на пол.
- Черный, ты понимаешь, что у меня сегодня выходной. Погода наипрекраснейшая. Идем гулять в парк – кричу я ему и пытаюсь найти второй тапочек, который всегда куда-то пропадает.
Распахиваю шторы. Лето окутывает жарким дыханием. Парит. Наверное, будет гроза.
- Лентяй, иди завтракать! О, да ты нам гостей намываешь. Нет, дружочек, это лишнее. Получите свой кусок омлета и распишитесь. Ешь быстрее, а я пока шорты с майкой натяну – бормочу я на ходу, пытаясь запихнуть кусок омлета в рот и одновременно натянуть шорты.
Захватив завтрак и непослушного кота, располагаюсь на балконе. Обожаю пить кофе и рассматривать прохожих, снующих туда-сюда. Черный пытается забраться на колени, а я, задумавшись, его смахиваю. Он недовольно сопит и прячется за балконной дверью, напоминая о своем немного вредном характере и окончании завтрака. Иногда мне кажется, что если бы он умел говорить, то непременно бы устроил мне взбучку из-за однообразности наших утренних омлетов.
Мы в парке. Жара имеет одно весьма приятное свойство – чем теплее, тем меньше людей на улице. Народ сидит по домам, пытаясь найти спасение в вентиляторах, кондиционерах и прохладных душах. Мы бредем по тенистой аллее, и солнце почти не досаждает. Спускаясь к любимому озеру, начинаю ощущать знакомую прохладу. Черный спрыгивает с рук, начинает осмотр территории. Зеленые кусты недалеко от воды – любимое место его отдыха. Я, последовав его примеру, раскладываю захваченное покрывало на поляне под березой, достаю книгу и начинаю читать. Уже в который раз перечитываю «Вероника решает умереть» Пауло Коэльо и всегда нахожу что-то новое. Этот автор один из моих самых любимых. Не знаю почему, но его книги переворачивают душу и одновременно очень ей созвучны. Наверное, я неисправимый романтик, который заблудился на Земле, родившись не в свою эпоху. Мысли неспешно текут по страницам. Я полностью погружаюсь в книгу. Перестаю замечать и реагировать на окружающее. Сейчас я – Вероника, играющая на фортепиано в психиатрической лечебнице.

***

Видно моим мечтам об одиноком спокойствии сегодня сбыться не суждено. На поляну выехала какая-то машина, музыка из которой слышна, скорее всего, на пару километров вокруг. Я не очень-то разбираюсь в марках машин, если быть откровенной, то совсем не разбираюсь, но отличить отечественную от иномарки и дорогую от дешевой могу. Сделав круг по поляне, как бы продемонстрировав свою стоимость и далекую не бедность владельца, машина остановилась почти впритык к моему покрывалу. Вальяжно распахнулась дверь, по поляне поплыл запах обволакивающего парфюма.
- Чего одна? – донеслось до меня.
- Это вы мне? – спросила я, предварительно осмотревшись и никого не увидев.
- А ты разве кого-нибудь еще видишь? - насмешливо произнес мужчина, вылезающий из машины – да, не бойся, я не кусаюсь, разве, что попросишь.
- Я вас впервые вижу, кто вы такой и что вам от меня надо? – возмутилась я.
- Ух-ты, да ты с норовом! Люблю строптивых девиц, так, знаешь, интереснее. Когда липнуть начинают сразу неинтересно становится. Давай знакомиться, малыш. Я - взрослый дядя, зовут меня Тарасов Сергей Петрович, работаю… Впрочем не важно, где я работаю, мы ж не на допросе. Твоя очередь – задорно подмигнул Тарасов
- Послушайте, Сергей Петрович, я не собираюсь с вами знакомиться. Я пришла сюда, чтобы отдохнуть от людей, а не искать новых знакомых и дополнительных приключений – холодно отчеканила я.
- Малыш, не будь букой…
- Не, называйте меня, малышом, противно!
- Как же тебя называть? Ты ведь имени своего не сказала.
- И не скажу! Никак не называть! Не хочу я с вами общаться! Можете оставить меня в покое! – я перешла на повышенные тона и почти кричала на всю поляну.
- На истеричку вроде не похожа, зачем так орать, просто познакомиться хотел. Поеду, поищу компанию по приятнее.
Он сел в машину, громко хлопнув дверью и испортив мне настроение, резко тронулся, мгновенно скрылся из вида. Спасибо вам, Сергей Петрович, подумала я про себя. Встала с покрывала, встряхнула его и убрала в рюкзак. Отдых закончен. Выгребла недовольного карябающегося Черного из его убежища и запихнула подмышку. Бросив прощальный взгляд на озеро, побрела домой. Может оно и к лучшему, что появился этот тип. Погода начала портиться. Тучки серо-синие по небу забегали. Точно, будет гроза. Не успела подумать о грозе, как раздались первые раскаты грома. Ускорила шаг. Ладно, если под дождь попаду я, а вот Черный мне этого ни за что не простит. Он купаться терпеть не может, дожди, лужи, сырость его до обморока доводят.
Наверное, сегодня Черному придется побывать в обморочном состоянии. Хлынул дождь с громом, молнией. Кот, недовольно фыркнув, попытался забраться мне под футболку. Куда уж там. От такого ливня и десять футболок не спасут.
Хлюпают шлепанцы, воет Черный, гремит гром, по тротуару текут пузырчатые реки.
Домой прибежали мокрыми до последней нитки, оставили огромную лужу в прихожей, наследили по всем комнатам. Лихорадочно пытаюсь раздеться, найти полотенце, закутать в одеяло полуобморочного кота и понимаю: здорово! Давно я не бегала под дождем. Зря. Столько впечатлений и эмоций зря потеряла. А пока текли всемирные воды, перемешиваясь с моими мыслями, кот, свернувшись клубком в одеяле, заснул.
 
***
Мир изменился. До неузнаваемости. Люди-то какими стали. Мелочные, суетящиеся и деньги, деньги вокруг. Все живут по закону: купи-продай, да так, чтоб с наваром. Одно слово – вороны. Летят на все блестящее, яркое, искрящееся, сути не замечая и истинного содержания в упор не видя.
Возьми в пример хоть мужчин, хоть женщин – ни какой разницы. Сколько раз замечала: если выхожу из дома накрашенная, с прической, в юбке – мужчины все глаза вслед просмотрят, а если юбка короткая – сразу приставать начнут. Думают, чем короче юбка, тем проще познакомиться. Глупости.
А иногда ничего делать с собой не хочется. Наденешь старую футболку, джинсы натянешь и словно другой человек – тебя не замечают. Неприметная. Это раньше я все хотела доказать кому-то, что человек стоящий, не пустое место, вот и занималась этой ерундой. Сейчас мне все равно, что обо мне люди подумают. Есть несколько человек, знающих кто я на самом деле, и мне достаточно. Надоело саморекламой заниматься и чувствовать себя товаром на рынке. Противно.
Собираются такие товары и покупатели, начинают цены свои называть, торговаться, галдеть, перекрикивая друг друга, - чем не вороны.
И женщины ничем не лучше. Боевая раскраска, униформа по принципу: чем больше видно, тем быстрее и дороже купят. Гоняются за состоятельным покупателем, дерутся. Злющие. И все стараются вид сделать, что им все равно. Мол, мы здесь случайно оказались, ничего нам не нужно, только дорогу домой подскажите, а сами подмечают, запоминают, пометки делают, кто их непомерные аппетиты достойно содержать сможет.
 Вот вечно и крутится, вертится рынок людей, да и не людей вовсе, а так оболочек и имиджей ярких.
Но есть и не такие. Сама видела. Кроме ворон еще голуби иногда встречаются, правда, очень редко. Жаль. Зато стоящие, настоящие, неподдельные. От них жизнью веет. Сразу общаться, разговаривать хочется, даже просто молчать приятно.
Вороны не дремлют. Научились копировать голубей. Порой с первого взгляда непонятно бывает, кого ты перед собой видишь ворону или голубя. Маскируются хорошо, умные слова выучили, перышки покрасили. Отличить можно только тем, кто настоящих голубей видел. От настоящих тепло и искренность идут, а от подделок холодок пробирать начинает.
Еще бывает вороны в голубей превращаются и наоборот. Первое раз в сто лет происходит, зато второе раз в десять чаще.
Я на этом и попалась. Влюбилась в голубя, а он вороной стал и к стае таких же, как и он, полетел.
Теперь блуждаю среди ворон, ища голубей, и никак найти не могу. Сложно. Мой единственный спутник – Черный. Я ему доверяю. Он никогда не предаст, погуляет с кошками, подерется с котами и обязательно домой вернется. Бывает, отрешенность наваливается, хочется остановиться и застыть, но я стискиваю зубы посильнее и продолжаю поиски.