Луна, взошедшая над миром...

Христу не снилось, как луна
В свой первый день взошла над миром...
И как таинственная лира,
Была в день первый воcжжена...
Пляши-пляши мой древний предок,
Где око вышло из глубин...
Ночь тёмная, ты там один,
И лишь луна мерило миру...
В лесах, в опасных снах низин.
Танцуй свой танец, из глубин
Донёсшийся с луной поэту,
Чей шаг неслышен и един…
Со всем волненьем белым света,
Со всем, что ночь вогнала в мир.
Из папоротников и хвощей,
Ты шёл, страшась видений, звуков,
И я страшусь, но полоумных,
И техногенных вожаков.
Они Христа поправ давно,
Несут людей опять на плаху,
Где идолы - их искушенья,
А сценой плахи вся земля.
Луна слепа, кружит над миром,
Свидетель горестей и муки,
Любви, волненья и тепла…
Свидетель мира молчаливый,
Чей резонанс на взорах чад,
И новые клянутся духи,
И дивно ангелы шалят…
В твой бледный лик,
Поправший вечность,
Свой вперив обожженный взгляд…

Ты, молча взор потупив в землю,
Не спишь, так много лет не спишь…
Луна, пречистая… как демон,
Свидетель наших талых лет,
Твой сон нарушен, как запрет,
Всевидящая откровений, -
Слепой твой стал от мира взор,
Где обожжённый бег комет,
И руны звёзд в пучине неба.
Лишь только космоса лучи,
Всю ночь пронизывают землю,
В тот час ты щит, - наш вечный щит,
Как банный лист, прикрывший землю.
Молчишь, молчи… твой свет приемлю,
В нём солнечные есть лучи…
Где всё одно, из прошлых вёсен,
Нам слышен будущего слепок,
И с каждой чёрной твоей тенью,
На землю льётся кровь низин…
И чёрной крови отголосок, напоминает
- День один. И всходишь снова, ты,
Как солнце, на ночи нивы из глубин. -
Глубин веков, судеб и вёсен,
Где каждый молится один…
Но ты одна, взираешь молча,
На то, как в вечности един, -
Мир тех, кто жил, и тех, кто жив.
Мигают вёсны… и в вёсны обличённый мир,
Христу не снилось, как луна
В свой первый день взошла над миром...
И как таинственная лира,
Была в день первый восжжена...