Оптовый рынок

 ОПТОВЫЙ РЫНОК

 По зачумлённым улицам московским
 То светлым днём, а иногда в ночи,
 Брожу я часто словно Гиляровский,
 Смотрю кино “Москва и москвичи”.

 Через парсеки зрит инопланетный разум:
 Планета наша плавает во зле –
 Ничтожно мало благородных газов,
 Где мы живём и дышим на земле.

 Быть может для того всесильная природа
 Скрывает благородный минерал,
 Чтоб он в руках морального урода
 Свой благородный блеск не потерял?

 У москвичей в крови своё уродство,
 Своя судьба, “планида”, слепота –
 Они, за слабость, принимают благородство,
 За силу принимают свист кнута.

 Я пропускаю важные моменты
 Про Белый Дом, расстрелянный в упор,
(Я не хотел быть вместе с президентом,
 И я был прав, уверен до сих пор).

 С другими тоже не нашел бы я причал…
 Я снова прав, я помню тот моментик,
 Когда герой, что больше всех кричал,
 Вдруг предъявил свой чистый пистолетик.
 
 Отведав очистительную клизму,
 Москва и корчится, и стонет, и кричит,
 И косит глазом на иголку коммунизма,
 Что снова завлекательно торчит.

 Наверное такое было с каждым,
 В ком дух исканий вовсе не исчез…
 Так я на рынок оптовый однажды
 Зашёл взглянуть, как там "идёт процесс".

 Была зима и слякоть под ногами
 Была в цене за тонну по рублю;
 Мильонными любуясь пирожками
 Я вдоль ларьков тихонечко “рулю”.
 
 И вдруг толпа, и гул, как на пожаре,
 И в ноздри - сладковатый перегар,
 Мелькают лица, морды, рожи, хари,
 И перекупщики мешками прут товар.

 Микроб наживы въедлив, как проказа…
 Вот салом заплывающий дебил…
 Он занял очередь уже четыре раза
 И пять мешков товара отхватил.

 Боюсь, вы мне поверите едва ли…
 Но проза жизни вечно на коне:
 На рынке “секс” мешками продавали,
 На оптовом, по бросовой цене!
 
 И рядом с эротической рекламой,
 Где глаз дебила лезет из орбит,
 Стоит с ребёнком трепетная мама,
 В ладошки бьёт и радостно визжит.

 А папа, упершись унтами в слякоть,
 Работая локтём наперевес,
 Рвёт из толпы, готов уже заплакать,
 Мешок с наклейкой “Безопасный секс”.
 
 И тут же рядом, буднично и жутко
 В зловонной жиже, возбуждая боль,
 Истерзанной, распятой проституткой
 Валялась чья-то первая любовь.
 
 Сей розничный товар не ценит перекупщик,
 Стяжательство – наука из наук,
 Где важен принцип, важен каждый рубчик
(А в оптовой добыче много штук),

 Где девальвация высасывает силы,
 Где слово правды, как холодный душ,
 Где цену жизни задают дебилы
 И перекупщики срывают жирный куш,

 Где можно жить, воруя без опаски,
 И методы нетленны, как скелет:
 Угроза, взятка, перекупка, перекраска,
 Кулак, охрана, нож и пистолет.

 Мешок рассыпался, распался на пакеты,
 Всё "зло империи" попадало во прах
 И сразу свалка, вопли, кулаки, кастеты,
 И в алчущих глазах восторг и страх.

 Я бросился бежать и многие бежали,
 Глотая воздух, искривляя рот;
 Машины с грузом нас опережали,
 Навстречу, к рынку, бодро шёл народ.

“Зачем бежим ? – кричал здоровый малый –
 Давай назад, я почешу кулак!” -
 Его губа сочилась кровью алой,
 Той самой кровью, что окрашен флаг…
 
 И вот я снова дома “на полатях”,
 На русской печке сохнут сапоги,
 А где-то за окном “друзья и братья”,
 И где-то несомненные враги.
 
 Немного отосплюсь, поддамся лени,
 Попью кваску, картошкой закушу,
 Скажу слова “по щучьему веленью”
 И все проблемы оптом разрешу.

 А не получится – я выругаюсь матом,
 Стишки в газетку сяду напишу,
 Чтоб стало ясно даже депутатам,
 Что я не зря по улицам хожу.

 А… не возьмут стишки в газетку… енту –
 Для них же хуже (я ж достану вас!) –
 Я всенародному пошлю их президенту
 И он разгонный выпустит указ:

“Всех разогнать! Налево и направо!!
 И гнать, и гнать, покуда хватит сил!
(Мне написал стишки хороший малый,
 И я его за енто полюбил)”.

 1993-94 г.

 * * *