Другая не такая жизнь

1.
Я слышу что он уже близко, ах как он стучит в бубен и скалится весельем. Так хищно и просто взрывает петарды над головою…Кружится и стонет сквозь листья последний мой день рожденья. Вы спросите откуда я знаю, что он последний… Да здесь всё очень просто – мне сказали что я не проживу и полгода… А так как день рождения у меня в следующем месяце, то я ещё успею попить пивка с лучшими друзьями. А что я делаю пока? Блин, если честно то после новости о том, что я скоро откину копыта мне стало совсем грустно. Ну вот подумать только живёт человек всю жизнь, чего-то там делает мучается, радуется, плачет, празднует в конце-концов свои чёртовы дни рождения… А потом когда наконец ты чувствуешь, что больше не можешь и что из тебя высосали все соки – ты умираешь. Хорошо, если человек умирает так, как я – ну не всмысле хорошо, а в смысле что он знает когда умрёт – тогда человек знает, что успеет завершить все свои дела. Попить пивка в последние солнечные осенние деньки, встретиться со старыми друзьями, полистать альбомы с фотографиями, которые никто кроме него самого больше никогда не оценит. Иногда я думаю, что память – это самое дорогое, что мы имеем – и поэтому я рад, что мне не приходится умирать от инсульта – неинтересно забыть всё перед тем как застыть в последней агонии… А так я сижу возле окна и обдумываю, что мне осталось сделать и что я успею сделать. По-первах на меня напала жуткая апатия и первую неделю я не черта не мог делать – ну вы меня понимаете – всё таки грустно осознавать, что ты вот умрешь и тебя не будет и всё такое. Короче самобичевание довольно сладкая мазохистская вещь. Педставлять, как тебя будут оплакивать твои не многочисленные друзья, и радоваться многочисленные враги. Да. Вот такие мысли примерно и посещают человека обречённого, каким я являюсь. И так, думал что мне хочется в самом деле, того что я хотел попробовать всю жизнь и отказывал себе, никогда не мог себе позволить. У меня скопились кое-какие сбережения и поэтому особой нужды я в деньгах не испытывал. Первым делом я уволился с работы. Всю жизнь ненавидел работать так, как это у нас заведено – вот именно заведено, потому, что человек бегает, как заведённый с работы на работу и так до самой смерти. Впрочем я доволен, что успел украсть из этого фонда времени_отведённого_государством_гражданину пол года, забрал свою трудовую книжку и выходя из отдела кадров с удовольствием порвал её на мелкие куски – разрушил символ вечного закабаления так сказать – полегчало. Иду домой и думаю – к кому теперь можно позвонить, чтобы встреться и пообщаться. Вспомнить былые времена. Выход есть – звоню Сержу и Алексу Бендеру – они никогда не отказывались выпить со мною пивка и конечно же не отказались и на этот раз. Обычно всё действо проходит так – мы собираемся у Сержа, берём по литру пива и сидим на диване потягиваем холодное пиво, точим орешки и болтаем про всякую чушь. Это здорово, что нам никто не мешает. У Алекса всегда есть в запасе хорошая дурь и мы любим дёрнуть по косому, тогда наступает полное расслабление теплота накатывается волнами и вместе с ними, ощущение полного уовлетворения. Вот и сейчас Алекс лениво потянулся к карману и вывалил на полировку стола пакетик с зелёной, сильно пахнущей травкой. Я цапнул пакет и с удовольствием понюхал зелёный аромат. - Тайская? – спросил я Алекса. – Гидропонная – с ухмылкой сказал он. Гидропонная, всегда лучше чем саженная под открытым небом. Она вырастает как раз такой какой и должна быть хорошая тайская дурь – с мягким вкусом и сильным тягучим эффектом остановки времени. Дёрнешь такую и кажется, что время вокруг тебя остановилось. Иллюзия. Но весьма приятная. Вот бы остановить время и не помирая вечно долбить травку. Я высказал свою идею Сержу. - Булик давай, лениво протянул Алекс. – Булик давай соорудим – закончил он свою мысль. Литр пивка поимел своё действие. – Изврааащченцы – промурлыкал Сержант. Я тут на днях в переходе на пятаке купил кальян – хватит травиться и курить эту хренову пластмассу. Мы с Алексом озадаченно уставились на Сержа – А ну-ка показывай агрегат. Сержант встал и пошатываясь побрёл к бару. То, что он извлёк оттуда, было просто восьмым чудом света – здоровенный кальян на 5 трубок высотой сантиметров 30. Мы восхищённо ухнули и стали рассматривать дракона закрутившегося вокруг лампы алладина. – Сегодня что-то будет – нервно хихикнул Алекс. Тем временем я взял кальян, - он довольно загудел трубками – и пристально всмотрелся в дракона. Красно-золотой, он навевал мысли о предстоящем буйстве мысли. Дракон, зажал между передних лапищ худенькую китайнку, из глаз у неё лились слёзы. –По приданиям, - сказал Серж, - драконы любили воровать не только золото и серебро, но и красивых девушек, а потом делали неизвестно что с ними в своих пещерах. Гыы – довольно протянул Алекс – похоже, известно что – он взял кальян и взглянул в широко раскрытые глаза девушки. Ну что приступим может? – спросил Серж. Пожалуй, что приступим – Алекс взял охапку травы пинцетом, засунул в торчащую сбоку кальяна трубку и аккуратненько примял её. - Да, это вам не булик из которого того и гляди трава улетит. Стоп!, сказал я, так дело не пойдёт. Нужен хороший винчик ещё между прочим. Какой к чёрту кальян без винчика. Серж улыбнулся – Обижаешь, я специально бутылку «монастырской избы» прикупил. Серж достал здоровенную литровую бутыль с вином. Я взял штопор и открыл вино – хорошее. Взяв кальян, Серж налил туда немного. Алекс чиркнул зажигалкой, и потянул в себя воздух – было слышно, как сладко забулькало красное вино в чреве кальяна. Набрав полные лёгкие он задержал в себе дым и откинулся на спинку дивана с вытянутыми в трубочку губами и вжатыми щеками. Было видно, как взгляд его помутнел. Выдыхай, бобёр – заржал Сержант. Алекс хрюкнул и зашёлся хохотом. Дым серым облачком выскочил из его пасти. Тем временем мы с Сержем, тоже взяли свои трубки и с наслаждением глубоко затянулись – в кальяне заклокотал, завыл красный дракон, сладко напившийся вина. Серж встал и включил какую-то психоделическую музыку, пока Алекс набивал очередную порцию травы. Ну вот, - сказал он с удовлетворением – теперь будем курить дурь из кальяна. Мы пыхнули ещё разок. Потом ещё раз. И ещё и ещё и ещё… Потом випили вина. Внезапно Сержант сел и сказал – Ого, а меня нагребает. - Хорошая дурь, Алекс. Первый приход. Серж, больше не курил. А я чувствовал, что мне маловато будет. Слышь, Санёк, - сказал мне Алекс, -может по крэку отъедем? По крэку я ещё никогда не отъезжал. И собственно не пробовал никогда никаких других наркотиков кроме травки. - По крэку?… Можно и по крэку, сказал я, вспомнив, что всё равно скоро помирать и нариком я точно стать не успею. Алекс, набил в кальян крэка и мы подсунули трубу под нос Сержу. Сержу уже всё было пофигу, поэтому он, обычно разборчивый в том, что курит, потянул не глядя. И опять откинулся на спинку дивана. Мы дёрнули крэка и я сразу понял, что такое настоящий наркотик. Меня нагребло моментально – лёгкость как на крыльях, Сержант и Алекс показались мне самым дорогими и милыми людьми на земле. Я хотел уже было сказать им об этом, но тут Серж встал как зомби и потянул ко мне руки. - Мать твою, да ты охренел что ли в конец! – заорал я на него, ты лапы-то убери, а то придушишь ещё. Серж с удивлением посмотрел на кисти своих рук, и что-то забормотал, про ожившие руки, и ваще он типа чувствует себя полностью живым, т.е. он ваще живой как и раньше но ещё более живой чем прежде – короче начался обычный гон, который бывает после травы, а вот вскинутые внезапно к моей шее лапы – было явно действием крэка. Внезапно Серж опять встал и повернулся к Алексу – Ну вот – сказал он, - Теперь у Алекса не рожа, а чёрт знает что – и он зашёлся в диком приступе хохота. – У меня не рожа а чёрт знает что? – с удивлением спросил Алекс – и внезапно тоже начал ржать. Я посмотрел на Алекса – Нормальная рожа – сказа я и меня тоже согнуло пополам – смех было невозможно удеражать и минут пять мы трусились во всю и пугали соседей, своими истерическими потугами. Дальше всё продоложалось в том же духе. Серж дошёл до 11 прихода и его так зацепило, что он на нём зациклился и никак не мог проскочить дальше к 12-му. Алекс включил музыку Горана Бреговича и начался сплошной бедлам мы скакали как дикие под Бубамару, орали ‘эй ромалэ’!!! ну и дальше в том же духе. Со стороны я наверное не выглядел умирающим, да если честно, то и совершенно и не чувствовал, что мне кто-то дышит холодом в затылок. Алекс, подскакивал и подпрыгивал, пытаясь в такт проорать мне, что у него завалялось пару марок кислоты. Это было уже не смешно. Пару марок кислоты – тут можно ваще кинуть ласты. Кислоту после травы крека и пива жрать наверняка было опасно но мы, уже ваще ничерта не соображая запихнули Сержу в рот марку. Он пососал её немного и выплюнул. Слышь, Саня, Серж живой – захохотал Алекс. – Ну и дрянь – были его единственные слова Сержа. - 12 приход, опять забубнил он. - Слышь, Саня он перешёл к 12 приходу – мы снова заржали. Он постоянно повотрял это «Слышь Саня» ещё и ещё раз... Я сжевал марку и лёг на диван. Где-то вокруг меня кружился Алекс голый по пояс, танцуя какую-то хрень под Бреговича… Музыка начала накатываться на меня волнами красного и зелёного цвета, я открыл глаза и увидел сплошную мешанину из звуков… Казалось зрение сместилось куда-то ближе к ушам и краем уха я ещё видел как Сержант пытается выпить из чайника воды… А кто-то орал пьяным голосом ‘Эй Ромалэ оджилы. Чиги риги бубамаро. Циклие, чужие’ и дальше в том же духе… После травы дико хотелось спать. Но заснуть я боялся – меня сильно тошнило, что собственно не было удивительным… И тут на диван рядом со мной присел кто-то во всём чёрном и посмотрел на меня пустыми глазницами из под капюшона. Наверное это смерть, - пронеслось у меня в голове. Хотя вряд-ли уж слишком традиционно она выглядит, косы разве что не хватает. Через секунду коса появилась и смерть опасно взмахнула ею возле моей глотки. Бред блин, полный бред, думал я. Смерть должна быть не такой… А к примеру… Человек в чёрном капюшене растекся по дивану и исчез где-то под столом. Из-под стола послышалось слабое рычание. Ногой, приподняв скатерть, я увидел как на мою ногу с неё переполз узор и увидел, что под столом сидит кто-то огромный, серый, волосатый с головы до пят, весь в седых длинных волосах, может человек, а может и обезьяна – было темно и разобрать не было возможности. – Ты кто? – прошептал я. – Твоя ссссовесть, - зашипело существо – ссссовввессссть… - У меня нет совести, сказал я серому. – А кто же тогда я? – удивлённо спросил серый. – Не знаю… совести у меня точно с детства не было. Наверное ты… Меня отвлёк странный звук стука каблучков – я выбрался из под стола – на столе лежала голая китаянка, и на неё бессовестно сверху пытался взобраться красно-золотой дракон. Я схватил его за хвост, искренне желая помочь девушке, но в какой-то момент понял, что я тяну не драконов хвост, а Сержантову ногу. Он дрыгался и не давал утянуть себя, плакал как ребёнок. - Отстань, вот пакость-то какая, под стол меня тянет, отсань говорю… ааа… Я отпустил ногу Сержа и вернулся под стол к серому. Тот был всё ещё там. - Ну, дык что же такое или кто ты такой – страха у меня не было совершенно, был просто интерес, какой-то детский пытливый интерес. Существо опять зашипело, а я схватил его за плечи и развернул к себе, на меня посмотрело странное серое лицо. Абсолютно голая, без волос голова, висела на тоненькой шейке, я потряс серого и голова закачалась в такт. Я напрягся и попытался ещё раз заговорить с ним, но он уже растворился и на секунду в проблеске сознания я понял, что трясу колени Алекса. Но тут снова появился серый, и сказал мне, что мог бы рассказать мне новый метод лечения, который наверняка спасёт меня от прогрессирующей лейкемии. Он рассказал мне, что надо ехать в Чернобыль, в то место откуда я родом, вернуться в старую квартиру брошенную в 86 году и выпить воду, что осталась в термосе отца, который погиб при ликвидаци… - Да херня, сказал я серому, - наверняка и термос уже сгнил. – Нет, нет не сгнил, едь в Чернобыль. Едь в Чернобыль… Едь в Чернобыль. Я почувствовал, как вокруг моей шеи обвиваются тугие кольца драконового хвоста, и попытался раскрутить их, но всё было напрасно, дракон душил меня с настойчвостью присущей только драконам. – Хорошо, хорошо поеду – захрипел я – поеду, и дракон сразу отпустил. – Хрена лысого я туда больше поеду, пробормотал я пытаясь сфокусировать свой взгляд на странно выгнутой ноге Сержа, хватит с меня лейкемии. Я слишком резко встал, мне показалось, что я вспорхнул над столом и с испугом схватился за крышку стола. – Мать твою заорал кто-то далеко внизу под облаками, да отпусти ты мои ноги… После этого я решил выйти на улицу прогуляться, освежиться иначе я не был уверен в том, что собственно со мной может произойти дальше в такой духоте и дыме… С трудом пытаясь не давать волю своему воображению, я таки умудрился напялить на себя куртку и туфли. Причём одна из туфель, как мне показалось, была гораздо длинне другой. Я долго сидел и сравнивал их, потом всё же убедившись, что это именно мои туфли, одел их, радуясь, что они без шнурков. Аккуратно спустившись по ступенькам я вышел на улицу, и сразу на меня вытаращилось пяток бабулек, сидевших на лавочке. Двое из них представляли собой одно тело и две головы, остальные, были какие-то полупрозрачные. - Который час, бабульки!, - попытлася я спросить их бравым голосом, но вместо этого у меня изо рта послышалось какое-то пфе, пфе, уууг, гууу, ррррр! Бабульки моментально испарились, я так и не успел понять, были они или нет на самом деле. Весьма озадаченный этой мыслью я побрёл на автобусную остановку, где с удивлением увидел небольшую группу людей, перед которой выступал оратор. – Всего один пакетик, - говорил голос из мегафона, - и вы станете счастливым обладателем тарелки вкуснейшей лапши! Наша реклама расклеена по всем троллейбусам и автобусам города, адреса, где можно заказать оптовые партии, вы можете увидеть… Внезапно из-за поворота выехал-выкатился огромный прямоугольный пакет, набитый судя по всему, лапшёй. Он был красного цвета, и от него тянулись в небо какие-то проволоки… Этого я уже не мого перенести, у меня подкосились ноги, и я упал на лавочку. Потревоженная моим вторжением, из под лавки вылезла собака и широко по-дружески улыбнулась. Не желая оставатся в долгу, я тоже улыбнулся ей в ответ. Она видно, тоже не захотела оставаться в долгу и тоже улыбнулась мне в ответ. После этого, в свою очередь пришлось улыбнуться мне. Поулыбавшись немного, собака решила наконец со мной познакомиться – улыбающиеся люди, подумал я, всегда вызывают доверие у собак. – Зовут тебя как? – просипела она собачьим гулким голосом. – Саша, -просто ответил я,- для друзей Саня. Аааа, а меня Маркиз – просипела снова собака и снова улыбнулась. Я тоже снова улыбнулся и сказал – Здравствуй Маркиз.
- Здравствуй, Саня, -ответил пёс. Он отвренулся, через плечо сказал, что ему пора, и куда-то весело потрусил, размахивая толстыми боками. –Эй подожди, попытался остановить его я. Но куда там, пёс уже набрал полные обороты, похоже он гнался за человеком в военной шинели и кобурой, свисавшей с пояса. У меня проскользнула мысль, что его уже не догнать, о чём я сильно пожалел, ведь можно было показать его учёным, и выяснить… Впрочем выяснить именно что, я не успел домыслить так как вбок меня толкнуло колено Сержа. Я выбрался из-под стола и в который раз попытался заговорить с Сержантом. Похоже ему было гораздо хуже чем мне, он отмахивался от меня руками и ногами. Я обернулся, и увидел, как на меня накатывается огромный пакет лапши, выехавший пять минут назад из-за угла. Пришлось резко отскочить всторону, и я услышал как где-то далеко внизу разбилась посуда. Меня швырнуло куда-то и я еле успел зацепиться руками за ускользающий край крыши. Меня болтало в воздухе, как осеннюю листву, и будучи не в силах больше сопротивляться, я разжал пальцы, полетел куда-то вниз, испуская истошный громкий крик. Упал я на удивление мягко, меня пару раз подкинуло как на пружинной кровати. Оглядевшись вокруг, я понял, что распластался посреди огромного поля белых одуванчиков, видимо они помогли смягчить падение, и то что я принял поначалу за пружинистую кровать было небольшим стогом сена…Ко мне вяло подошёл Маркиз, он был на поводке, вёл его человек в военной шинели, тот самый за которым Маркиз гнался несколько минут назад. Маркиз улыбнулся, я тоже ему улыбнулся и попытался было заговорить с ним но Маркиз, прижал лапу к пасти и зашипел –тссс. Потом показал одними глазами на человека. Я понимающе кивнул. При людях собаки пытаются не разговаривать. Это я вполне мог понять. Люди хитрые твари, как только поймут, что собака что-то кумекает, то того и гляди заставят тебя заниматься какой-нибудь похабщиной типа посадки картошки на поле или, к примеру, ответов на чьи-то безмозглые телефонные звонки. Так что тут с Маркизом я был полностью солидарен и переключил всё внимание на человека в шинели. Человек посмотрел на меня долгим пытливым взглядом, зачем-то приподнял мою голову и поднёс руку к моим глазам, похоже, что в руке у него был фонарик, так как в голове у меня то-то вспыхнуло. – Не, сам не дойдёт, - услышал я голос человека, - у него зрачки даже ничерта не шевелятся, про руки и ноги я вообще молчу… – Может наручники на него наденем? – спросил второй голос из пустоты, - а то мы ему все руки сапогами поотдавливаем, пока волочить будем. Мне очень не понравилась мысль, что меня собираются куда-то волочить, да ещё и в наручниках. Я попытался было сопротивляться, но особенно ничего у меня не получилось. Потом меня куда-то понесли и я заснул под мягкое покачивание втакт тяжёлому стуку сапог…
2
- Встать! Суд идёт!, проворковала нежным голосом молоденькая судья.
Наверное её только назначили. Я поднялся на ноги и меня качнуло, руками я ухватился за трибуну, чтоб не упасть. На кой хрен в суде трибуна для преступника подумал я… Наверное чтоб с неё сказать какую-то хрень в своё оправдание… только вот трибуны на самом деле для этого не надо. Судья повторила, снова:
- Встать! Суд идёт! Гражданин, встаньте, иначе я вас за неуважение к суду, буду вынуждена оштрафовать.
Похоже, что пока она меня рассматривала в первый раз, я успел усесться без разрешения. Пришлось встать ещё раз.
- Садитесь. – снова проворковала судья.
- Вы обвиняетесь по статье X, незаконное употребление наркотиков, а также по статье Y – хулиганство. Вы работаете гражданин?
- Нет, не работаю.
- Почему вы не найдёте себе место работы и не будете трудиться, как делают это все добропорядочные люди? Вместо этого вы хулиганите на улице. Ладно. Мы вам прощаем, что вы употребляете наркотики, сейчас эта статья не так актуальна как в былые времена, сейчас мы считаем, что человек имеет право употреблять наркотики, и я не буду особенно строго судить вас по этой статье, тем более, что вы, как я поняла по вашему виду, особенно часто наркотики не употребляете?
- Нет, часто не употребляю.
- Какие наркотики вы употребляли позавчера?
Ого, значит меня нагребало два дня и я ваще хрен знает чего мог натворить….
- Значит так. Помню, что мы начинали с пива…
- Ага, значит вы ещё к тому же были не один. Жаль, что нам не попались ваши товарищи. Так вы наверняка прошли бы все, как организованная группа… бездельников. Вы знаете, что наши правила существования запрещают гражданам тунеядствовать.
Судья явно молодая, подумал я… Меня абсолютно не интересовало какая группа и чего… Я пытался сконцентрироваться на том, чтобы стоять на ногах и не скатиться под лавку.
- Так какие наркотики вы употребляли? Я не спрашиваю, про спиртные напитки, я спрашиваю про нарктотики.
- Трава, тайская хорошая была – мечтательно сказал я, - потом был крек, потом ЛСД немного.
- Где вы взяли всю эту дрянь? Мы не отправили вас на следственное дознание, только потому, что вы похоже в первый раз…
- Неопределённое лицо, цыганской национальности, машинально ответил я, вспоминая, что надо говорить в таких случаях.
Судья встала, и сказала:
- Встать! Суд объявляет своё решение. Данному несознательному гражданину назначается штраф в размере двойного минимального зароботка. И впредь мне не попадайтесь, нежно пропела судья – посажу.
Даже не помню, как я полностью довольный своей дальнейшей судьбой выбрался из здания суда. Да, блин – подумал я – чуть не посадили за решётку, а времени у меня осталось маловато… Надо будет спросить у Алекса где он берёт такую классную дурь…
Дойдя до автобусной остановки, я повстречал своего бывшего одноклассника – Алексея Сутова, он был всё таким же длинным и возвышался надо мною сантиметров на 30. Почему он никогда не играл в баскетбол с его-то данными, пронеслось у меня в голове… Наверное потому, что он как и я ненавидит эту дурацкую игру…
- Привет Алексей, 100 лет тебя не видел, - произнёс я свою стандартную фразу. Как у тебя дела?
- Да нормально в общем… Слышь Саня, мне щас не очень удобно говорить, если хочешь пообщаться подходи минут через 10, ко мне щас тут один чувак должен подкатиться…
- А, понимаю, - сказал я, хотя конечно ничерта не понимал…
Делать мне всё равно было особо нечего, а Алексея я и в самом деле давненько не видал, мне хотелось поболтать про жизнь, ну вы меня понимаете просто хотелось потрепаться, про то про сё, мне просто решительно нечего было делать и я не мог себя ничем занять. Сидя на лавочке, я уже придумывал, как подкатиться к Алексу, чтобы набрать побольше травы, когда возле обочины остановилась машина, из неё вышел здоровый лысый мужик весь в коже и золотых цепях, выглядел он весьма устрашающе. Он подошёл к Алексею, они о чём-то поговорили, браток отдал Алексею пакет, Алексей отдал братку кулёк. В кульке что-то лежало, и у кулька от этого «что-то» были сильно вытянуты ручки. Машина уехала так же тихо, как и подкатилась. Ко мне подошёл Алексей, пряча пакет в карман пиджака и присел рядом со мной на лавочку. Молча протянул мне пачку с сигаретами, я достал одну и мы закурили. Табак в сигаретах был перемешан с травой. Курили молча, каждый думал о своём. Алексей докурил, забычковал сигарету, посмотрел на меня как-то странно и сказал – А давай-ка Санёк сходим в бар, тут не далеко, Jackass называется, там хорошое пивко и шашлыки тоже неплохие делают. Я полез за бумажником, чтоб пересчитать деньги, как я и ожидал в милиции переполовинили его содержимое, и зачем кого-то арестовывать, чтоб ограбить думал я… Теперь вот и штраф платить надо… А так бы ограбили и отпустили… В бумажнике что-то ещё оставалось. - Да ты не беспокойся, сказал Алексей, у меня сегодня есть несколько монет – он похлопал себя по оттопырившемуся карману пиджака. Я молчаливо принял предложение Алексея, встал и пошёл рядом с ним. Пройдя пару кварталов мы вышли к Jackass – его держали грузины, место не особенно приятное, там вечно была толпа народу –не протолкнуться, но это было одновременное место где лучше всего потрепаться и не быть никем лишним услышаным. Мы сели за столик и заказали по литру пива.
- Так чем ты там сейчас занимаешься? – спросил меня Алексей, судя по всему ему тоже как и мне было совершенно нечем сегодня заняться.
- Да собственно ничем, с работы уволился, сейчас отдыхаю…
- Послушай, Саша – Алексей начал нервно оглядываться вокруг – у меня есть простая и хорошо оплачиваемая работа, если ты ничем сейчас не занят, то мог бы устроиться ко мне в помощники что-ли так сказть…
Я протестующе замахал руками
- Нет, нет, и ещё раз нет Алексей. Я уволился специально для того, чтобы ничего не делать в ближайшее время – отдыхаю я, понимаешь?
- Понимаю, - сказал Алексей, - но и ты пойми, что 20 штук, хорошие деньги и просто так на догроге не валяются.
- Значит, это наркотики… Я уже попадался за употребление, если я попадусь ещё и за распространение, то вообще неизвестно сколько мне впаяют… Нет Алексей…
- Саша, дело не связано с наркотиками… Тебе не прийдётся никого убивать, это вообще не связано ни с чем криминальным… Абсолютно не связано. Если тебя интересует вообще сам смысл заработать хорошие деньги, то я буду продолжать, если нет – то давай остановимся на этом и забудем про наш разговор, у меня много дел Саша…
Я уже выпил порядочно пива из литрового бокала, и меня как ни странно заинтересовало предложение Алексея… Почему бы и нет? Думал я моих сбережений не так уж и много… только на прожить и хватит… А так можно ещё успеть будет хорошенько повеселиться. И тем более, ничего криминального. Может съезжу в Италию… В Рим… Я всегда мечтал побывать в Риме…
- Странная ситуация получается Алексей… Дело вроде и не криминальное, как ты говоришь, но заранее ты про него мне ничего не хочешь рассказывать. Если честно, то мне на самом деле всё равно криминальное оно или нет… Двадцать тысяч большие деньги, и никто их просто так не заплатит.
- А я и не сказал, что ничего не прийдётся сделать. Дело на самом деле достаточно опасное, на самом деле это вроде наподобие контробанды. Только вот вещь которую ты должен будещь доставить, уникальная, другой такой в мире не существует… Интересует эта вещь одного коллекционера, который заплатит за неё хорошие деньги, а точнее 2 миллиона, ну а ты получишь 1 процент. Не много, но и не мало. Ты, человек, который нигде не засветился ещё, человек со стороны, с улицы… Я тебя знал в своё время как порядочного человека. Так что я думаю, что мы не станем друг друга обманывать. Ты доставишь вещь в указанное место, тебе дадут деньги, ты возвращаешся назад, получаешь 20 кусков. Вот собственно это всё что и нужно сделать.
Наверняка наркота какая-нибудь, думалось мне. За что ещё можно отвалить 2 лимона?
- Какая вероятность, того, что эта вещь нужна не только клиенту и что на неё будут ещё желающие, которые открутят мне голову? Если быть до конца честным Алексей, то мне осталось жить совсем не много… Я болен быстро прогрессирующей лейкемией… Так что если это займёт времени больше месяца, то вряд ли меня стоит рассматривать как необходимого человека.
- Пол года говоришь? Мне очень жаль Саша. Но не волнуйся, груз надо доставить в течении нескольких последующих дней. Не больше чем месяц. Желающих на груз будет не много. Вряд ли даже хоть один, кроме этого клиента… Ты не будешь ехать ни на поезде, ни лететь на самолёте – это слишком опасно. Ты будешь идти пешком в сосдений город, но до него 300 км. Так что тебе прийдётся потратить на это несколько дней. Ну так как ты согласен?
- Вобщем да. Можно мне узнать, что за товар я буду нести? я назвал это стразу товаром, так как был всё же уверен, что мне прийдётся нести наркотики. Алексей был абсолютно прав – самый надёжный способ доставить куда-нибудь товар – это пешком. Хорошо, когда пункты назначения так близко… Никакого риска.
- Саша, это не наркотики, я уже устал повторять тебе… Мы друг друга не обманывать здесь собрались правда? Я скажу тебе, что это раз ты такой любопытный, да и наверное не стоило бы скрывать это от тебя в любом случае… Это ружьё Саша.
- Ну вот, а ты говорил, что здесь нет криминала…
- В том то и дело, что нет. Это ружьё, хоть и выпущено пол века назад и стреляет как новое, но представляет собой огромную историческую ценность… Понимаешь как закручено? Хоть оно и не старое, и серийное и особенно ничем не примечательное, но тем не менее, оно в своём роде бесценно. Ни один нормальный человек не стал бы из него стрелять… Это ружьё я думаю будут передавать из поколение в поколение…
- И что это за ружьё такое ценное? Оно что внутри бриллиантами напичкано?
- Нет Саша, всё гораздо “прозаичнее”… Из этого ружья Ли Харви Освальд 22 ноября 1963 года застрелил Кеннеди.
В галазах у меня потемнело – винтовка, из которой убили Кеннеди… Это и в самом деле было бесценной вещью…
- Странный заказ не правда ли? Не спрашивай, как подобное может попадать к нам… И кто такое привозит сюда, я и сам толком ничего не знаю… Но подобных заказов в мире множество. Вот совсем недавно в США один любитель за 3 миллиона купил кнопку, на которую нажал пилот самолёта по приказу Гарри Трумэна. Эта кнопка так сказать просто открывала люк в самолёте… Или вот ещё очень ценная вещь – вилка, которой убили царя-императора, братья Орловы… На всё в мире есть свой спрос Саша, и свой покупатель… Поэтому мы и занимаемся вот такими вот странными делами…

3
Вот собственно таким образом и попала ко мне в руки винтовка, это тяжёлое наследие Фердинанда Манлихера - австрийского оружейника и Паравичино Каркано - итальянца, который был главным инспектором Туринского оружейного завода. Винтовка, сразившая на повал Кеннеди в тот роковой день носила гордое название Манлихер-Каркано. Через день после разговора с Алексеем, сидя у себя дома на балконе поздно вечером, я надел на неё оптику, в которую сорок лет назад смотрел ЛиХаря прицеливаясь в мужа Жаклин… Уже тогда для себя я решил, что винтовку никому отдавать не буду. Она была дорога мне так же, как и тому человеку, которому я обязался доставить заказ. Вот только тогда я не знал, кто заказчик… Да собственно сейчас это уже и не имеет никакого значения. Вы спросите почему мне была дорога эта винтовка? Я не смогу ответить точно, даже если вы спросите меня тысячу раз подряд. Возможно потому, что эта винтовка своим одиночеством напоминала меня самого, возможно потому, что никто так и не понял Освальда… Я не знаю. Да разве это важно? Тогда это не было важно, а сейчас тем более… Эта винтовка, которая стоила на чёрном рынке 2 миллиона долларов, была чем-то уникальным… Наверное столько стоит жизнь президента Соединённых Штатов. Полюбовавшись точёностью форм винтовки, я положил её в чехол. А потом наступило завтра. И в этом завтра всё было так же как и во вчера за исключением одного – поблёскивающего чёрным, матовым, густо пахнущим железом... Вам никогда не приходилось нюхать оружие? О… Это сладкий запах. Если вы сами держите в руках хороший ствол и если немного соображаете в оружии, то поймёте, что хорошее оружие пахнет так сладко… Пахнет свободой… Пахнет не кровью, нет… Пахнет маслом и железом… Сладко спит в своей колыбели… Колыбели, которая может внезапно опрокинуться и обдать вас горячим и смертельным… а человек который понюхает этот запах становится не наркоманом… Он становится мудрым и все понимающим. Он начинает уметь ценить те минуты, которые отвела ему Вселенная…
Затвор… Цевьё… Звук железа. Шорох захлопывающегося в стволе патрона… Чёрное перекрестье прицела… Сорок крат… Окна соседнего дома видны как на ладони… И я начал собираться в долгую дорогу. Дорогу в никуда. Дорогу в которой будет, как я уже сейчас знал только одна поглащающая меня направленность…


Я вышел из дому 10 августа 1999 года. Тёплый месяц август встретил меня радостным шумом ветра и потоками ливня… Птицы угрюмо молчали, и мне казалось что весь мир смотрит на меня, заключившего в свои жаркие объятия мою новую любовь и мою последнюю надежду, почти религию с прекрасным именем… Зажатую туго в футляре, имя которому кожа, разбрызганного кровью людей умерших до него и после… После? Я не знал будет ли ещё одно после… И будет ли ПОСЛЕ вообще когда нибудь… Мой путь лежал на север… В страну холода и забытия, в страну, где трава выжженная, а потом выросшая заново поглотила здания, стекло, металл… Футляр… Он был такой же как и сама Она, он пах кожей. Он пах маслом… Это был запах жизни и смерти… Запах вечности и мгновения от которого моментальной чертой лежало непреодолимое человеческое Я… Лёгкоё покачивание на ветру… Чуть-чуть ниже… Рассчитать что ветер дует с севера, чтобы ускорить темп и свернуть вовремя… Бред пьяных глаз и их же бесконечная глубина… Момент который ты ловишь всю жизнь… вот она правда… Заключённая в объятия… И вырванная из них же через сотую долю секунды… Нажать на курок… И, простой свинцовый мячик ускоренный в тысячу раз, уже через секунду разрушит все надежды и мечтания человека находящегося от тебя на тысечекратном расстоянии… Дождь стекает в мои бессмысленные глаза… И мне кажется что глазницы пусты. Они наполнены не белками глаз, а симфонией ветра и дождя, звуками бушующего зимнего пламени… Я слышу как он хищно подкрадывается ко мне… Как он плачет и стонет… Заглядывает мне в глаза… И я глажу её, единственную, и прекрасную… Да… Она прекрасна… Нет в мире ничего красивее её изгибов. Её обаяния… Её тела… Тела железной девы… Но не с шипами, о нет, она не мучает держащего её в руках бесконечными вопросами о СМЫСЛЕ…. ОНА и есть смысл… Она и есть холод, печаль, дождь и ветер… Плюнуть ядовитым жалом стервы или согреть пыльной душной ночью… Рассмеяться в лицо пламенем или мягко и нежно убаюкать в колыбельном сне как кошку… Свисающие лианы на холодных африканских просторах… Горячие потоки лавы в тунгусских сибирских лесах… Ты видишь её? Ты слышишь её дыхание… Да ты прав… Она… Она… Она… Она и есть любовь… Воинственная талия заплетена в тугую шнуровку чехла… Сломанная на две части, но части которые стыкуются в любой момент в любую секунду одним любящим движением… С тихим маслянистым звуком. Словно акт соития словно любовь… И две линзы - её глаза… Глаза, которые видят в тысячу крат дальше любых человеческих глаз… Не смотри в её глаза, ибо они опьянят тебя и обаяют своим знанием ответов… Своим незнанием вопросов… Взглянувший в их глубину забывает, что он есть… Кто он есть… И для него остаётся только любовь… К ней… Единственной… Когда она растает… Когда она зажжётся… Когда она высунет свой хищный язык и сделает тебе приятное… она высосет тебя всего до последней капли а потом сплюнет и будет бесконечно смеяться над тобой уже давно нелюбимым, хотя прошла всего лишь секунда… Но она стоила того чтобы жить… Всю жизнь ждать этой бесконечной и мгновенной секунды… Чтобы понять…
Холодный дождь горячего месяца августа растлевал мою одежду запахом кислоты пролившейся из аккумулятора… И я плыл под напором дождя в незнакомом направлении на север, откуда веяло детством, откуда веяло памятью забытого и вспомненного внезапно… Растерзанного в 1986 году и сейчас склеенного заново… Память… Вот мои воспоминания о тех днях… Шумиха на улицах, испуганные лица людей, никто не знает, что произошло… Они догадываются по напряжённым лицам.. По вспотевшим дрожащим скулам… По десяткам военных машин наводнивших улицы… Война?... Революция?... Но в голове больным ответом сидит подозрение которое невозможно изгнать или отмахнуться… В этом ответе загадкой спрятана цифра 4… И имя, которое люди неосознанно придумали, как лихой смерч выворачивающий тебе лёгкие на изнанку вакуумом или давлением…Реактор номер 4…. Реактор номер 4… Реактор номер 4… Почему?... И крики военных отовсюду – Скорее.. скорее… скорее… - Бросайте вещи – они яд… Не брать ничего… Одеть на лицо марлю… Смочить её содой и алкоголем… И мне снова 6 лет… и мне снова страшно как тогда, когда цифра четыре была совмещена со словом реактор…