В ожидании этапа

 
 Следственный изолятор. Камера осужденных.
 2001 год.

Промозглость осени и ржавчина решёток
Мне режут душу и терзают жаром грудь,
И приговор судьи - так грозен и так чёток, -
И сердце снова сжалось так, что не вздохнуть.
Дождь, как из лейки, поливает двор тюремный,
И на земле лежит опавшая листва.
И слышен голос из-за «решки» неизменной,
Кричащий: «Брат, повремени! Есть, дома два!»
А там, за стенами - бессчётные дороги,
Что приведут меня туда, где плачет мать.
А здесь - собаки и режим (мне дали строгий),
И тот режим не расшатать мне, не сломать.
Я жду этап. Мой скорбный путь уже отмечен.
Мне ничего не изменить и не вернуть.
Но всё пройдёт, и самый долгий срок - не вечен,
И приведёт меня домой обратный путь.
Ну а пока - лишь стены камеры сырые.
В душе - сумбур, тоска. И в жизни - кавардак.
На ум приходят строки песни надрывные -
Прав был Семёныч: здесь, ребята, всё не так!
Здесь на виду всё, и навязчиво общенье.
И не замкнуться, и в себя здесь не уйти.
Битком народу (втрое перенаполненье),
Ну а еда такая - Господи, прости!
Здесь не приляжешь отдохнуть (мы спим в три смены),
Прокурен воздух так, что нечем здесь дышать.
И - стены, стены! Эти проклятые стены
Так давят - хочется завыть и убежать!
Я жду этап - до боли, до остервененья.
Куда пошлют меня сидеть - мне всё равно.
Ну почему ж они так медлят с отправленьем?
Мне здесь уже всё опостылело давно!
Мне надоели «егозы» витки тугие,
Что по верхушкам ограждений здесь бегут,
И толчея, и суета, и постовые,
И автоматчики на вышках - там и тут,
И эта осень, и промозглость, и решётки,
И лязг цепей дверных, и душных камер мрак,
И самодельные потрёпанные чётки,
И эта чёртова тюрьма, где всё - не так!