Двадцать пять

Грусть тоска печаль приходит
Не могу себя понять:
То ли сердце разум гробит,
То ли снова двадцать пять.
То ли шесть недель бессонных,
То ль весеннее тепло.
То ли пешими на конных,
То ли мушкой на стекло.
То ли Толя, то ли Вова,
То ль еще какой чудак
Говоришь ему: «Здорово»
-Посылает на чердак.
На чердак, да в этом ль дело?
Вот закончили б страду,
Я б тогда на мерсе белом
В восемнадцатом году!
Я б тогда на дельтаплане
Гробанулся у реки.
А во мне враждебном клане
Сплошь уроды-дураки.
Черный пояс, сталь кривая,
Темный плащ до самых пят.
Всех старуха поджидает,
Хоть себя бессмертным мнят.
Хоть считают себя богом,
Хоть последним червяком,
Но закончится дорога
И на крышке первый ком.
«Ком ту ми», как нас учили,
Скажет старая карга
И пойдешь, хоть не допили,
Заметет следы пурга.
На заснеженной дороге
Отвернется божий глаз
И откажут твои ноги
Не пройдя иконостас.
Не добравшись до могилы
До весны в снегу лежать.
То ли все вокруг дебилы,
То ли просто.… Двадцать пять.