Ей

 
 Она не могла знать о жизни всего,
 Но, если он ее не любил,
 то и она не любила его!…


Все просто и загадочно – двояко:
Куда б свернуть, чтоб мимо не пройти
Единственного верного пути
Для двух людей живущих…, но, однако,
Я расскажу немного об одном,
Необычайно искреннем романе.
Героя чуть я знал, но даме
Я был представлен как-то и чудно,
Но именно она мне рассказала
Историю своей любви к тому,
Кто так ей нравился и близок был по духу…
Но, правда, не сказала почему,
И только прошептала мне на ухо,
Чтоб все из повествуемого ею
Не оглашалось. Я и не посмею,
Но все ж рискну я передать не все сполна,
При этом опуская имена.
__________________________________________

Происходило все на стыке двух веков,
Когда пришел закат тысячелетия,
И улицы светились разноцветием,
И где-то здесь – совсем недалеко.
Интриги нет и незамысловат,
И кажущийся просто проходящим,
Был случай, что, быть может, в настоящем
Еще живет, усиленный стократ
Своим развитием волнительно искрящим.
Она была актрисой-травести,
Игравшей также бесподобно мелодрамы.
Он хохмачом был и поэтом, и к чести
Его, скажу, что и не худшим самым –
Я как-то раз читал его стихи
И, доложу я вам, что вовсе не плохи.
Поэт с актрисой много лет назад
Знакомы были по оказии… и тесно,
Но годы ни о чем не говорят…
Теперь они друг другу неизвестны.
---------------
И вот, спустя так много лет,
Опять же, кажется, случайно,
Отдельно друг от друга на банкет
Приглашены. Вот жизнь необычайна!
______________________________________________

Весна. Все начало цвести,
И званный вечер только начат.
Никто не знал – что это значит
Для хохмача и травести.
И вдохновение сияло
С уютной сцены в скромный зал,
Хохмач смотрел в ее глаза,
А перед ним она стояла,
Он тихо «Браво!» ей сказал.
Он не шутил – все шутки смолкли,
И вся ирония исчезла,
И на душе завыли волки,
А шутки стали бесполезны,
Когда лилось со сцены пенье,
И он увидел в упоении,
Прелестницу под маской травести
И в сердце этот образ запустил…

…Ошеломленно вечер закружился
И кровь бурлила, как игристое вино,
Но отчего-то было не смешно,
Хоть наш герой не раз к бутылке приложился.
Он неотступно следовал за той,
Чей силуэт его переполнял,
 И он бы многое на свете променял
На поцелуй ее, прекрасный и святой.
И он горел, и жар его огня
Быть может, передался даже ей…
Она внимание немедля обратила,
Что он уже склонился перед ней,
И… роли смешаны – теперь она шутила,
Пила шампанское, что он ей наливал,
И лишний раз его сразила наповал
Своей улыбкой благосклонной,
И он застыл, как истинный влюбленный.

Затеялся невинный разговор
И к хохмачу она вполне расположилась,
Иль оттого, что голова вскружилась,
Иль оттого, что просто перебор
Был в этот вечер разного спиртного,
Но он готов был поручиться головой,
Что в этой канители неземной
Не ждал он больше ничего иного
И эта встреча не пройдет их стороной…
Она еще не понимала, что желанна,
Но прорастали в сердце семена,
И всходов, от которых, как ни странно,
Она уже давным-давно ждала сама…
Но вечер кончен был, и гости расходились,
Стола фуршетные убрать распорядились,
И гости нехотя отправились домой,
А также героиня и герой…
________________________________________________

Свершилось…и немного дней спустя,
Не то она звала, не то он напросился,
Но на затворничество дамы покусился
И оказался у нее в гостях
Поэт наш. И не то, чтоб был растерян…
Да, впрочем, и она слегка смущалась
Того, что никогда не оставалась
Вдвоем с немыслимым. Сама себе не веря,
Его пыталась вспомнить хоть бы малость
В той, «прошлой жизни», где она была юна,
И все казалось ей простым до боли.
Тогда вокруг всегда была весна,
А впереди: любовь, восторги, роли…

Но час прощанья снова наставал
Он в ушко, уходя, поцеловал
Ее, и тут она решила – будь что будет:
Я полюблю его, а жизнь сама рассудит.

И страстный шквал, безумный и бездонный
В любовном ложе сумасшедше бушевал!
Она его, а он ее ласкал,
Неслись над миром упоительные стоны,
Раскатно вторили слова его стихам
И необузданными волнами влетали
Желанья, от которых трепетали
Душа и мысли, и одежды шелуха
Спадала с них, и сброшены вуали
С восторгов, неприкрытых пеленой,
Безбрежных и необъяснимых.
И день звенел натянутой струной,
И замирали в поднебесье херувимы…
Свершилась предрешенная когда-то
За невозможность вместе быть оплата,
Прекраснее которой нет оплат…
Актриса и поэт… и весь расклад!
________________________________________

На этом я прерву повествование,
И неизвестен мне истории итог:
Здесь собеседницу мою прервал звонок –
Поэт звонил небезызвестной даме!

Из чувства такта я, конечно, попрощался,
И больше с этой дамой не встречался!