Любимая!

Любимая!

Изменами тело изломано.
Выброшено в руки -
жадные, жаркие.
Как в оргиях шумных Древнего Рима,
остатки морали
торопливо расталкиваю.
Чужих называю родными -
неискренний,
твои отказы забыть стремящийся.
На тысячи звезд разлетевшийся искрами,
но все, что беру -
ненастоящее!
Заветное шепчущий,
прославиться должное,
в сухие губы,
стоном раскрытые. Забыл же!
Забыл!
Кричу -
"Не-воз-можна-я!
Зачем не оставишь под
серыми плитами?!"

Не нужно других!

Любить не заставишь
ведь,
не вынудишь.
Мне ярче всех солнц твоя рыжая
медь -
прокричу
хоть на Высшей Исповеди!

Посмотрела сердито,головой встряхнув,
в душу волну
тяжелых волос уронила.
Я в запахе этом
захлебываюсь,
тону,
в подмостки вцепиться не в силах.

Любимая!

Струнами
плети тяжелой
по тканям живым
вытягиваешь.
Из клапанов сердца
отчаянной злобой,
из лопнувших вен
дрожащей руки
кровь -
отравленная,
пьянящая
грохочет и бьется в виски.

Обугленный жаром
шипяще-едким,
чернею, сохну -
я мелок для звезд,
мал!
А черт с ними,
пусть
они разрывают
надсадно кричащие клетки!
Я
взорвавшимся солнцем сдохну
я
свою
любовь
доказал!