Простуда

Поймал простуду грешным телом.
Температуры полоса
разбила ртутные пределы,
жужжит и кружит, как оса
без жала, но пучком иглистым,
зажала в жаркие пески,
потрескались, как губы, мысли,
свинцовы веки и виски.
Шарами катится реальность
и плавно рушится в расплав,
и не мажорная тональность
питала жернов бога Ра.

Раздался день стотонным студнем.
Краев не видно. Пелена.
Без парусов поникло судно,
вдоль борта липкая волна.
Распалась – хаотичный ворох,
пух или порох – чирк и взрыв.
Лишь языка колючий шорох:
Воды. Колышется залив,
но берега неясны лики,
не остров – остов, строг острог,
каленого железа пики
остры, как лезвия костров,
вонзаясь, тело рвут и мучат,
паучьи сеточки в глазах,
слоятся гаревые тучи,
тасуя, «против» или «за»,
густой вращаются воронкой
и тянут хобота рукав…

Вот слово возникает ломко,
костер взметнулся, как удав,
и распростертый взрыв сверхновой
мохнатым вспененным плащом
накрыл кошмар. Застыло слово.
Мороз. Прозрение. Прощен.