Отпеванье любви у савёловского вокзала

ОТПЕВАНЬЕ ЛЮБВИ У САВЁЛОВСКОГО ВОКЗАЛА

Этот мир... стоит вынести свой приговор...
Кашель в кошеле чёрном, живительной влаги раствор,
Отпеванье воды, электричек уход, появление боли,
Ах! солёные лыжи росинок скользят по мелькнувшей ладони...
Не ментоловой извести на полигон, —
Чёрной зависти завязь, поклон одуревшей погоде
Сквозь морозные фьорды на окнах троллейбуса, взор
Пробежал и остался сиять золотистой звездой на погоне.
Золотушна судьба. За насущной едою в погоне
Через выход подземный собака бежала.
Тварь дрожащая,
По ступенькам скользящим и мимо вокзала,
И безногосидящего
Нищего в драном тулупчике. В рваном кармане
У меня только нити верблюжьей поры.
Человек — не машина. И трака на тракте следы.
Эти ёлочки земляные,
И примятые дни, в поцелуях миры,
И забавы иные
На давно разведённом, покрытом чужою попоной диване:
Метки в мире, и точечки в тире, и фишки на красном сукне.

Человек, что угодно, пусть даже говно, но — не винтик
в народном
говне
Отразившись в любви, он вдвойне неподвластен Судьбе.

Как мне хочется верить: дрожание пыли и дизельный грохот
Станут запахом ели, журчанием труб на Суде. Но отличие крох от
Ожидающих их под столом аппетит не прибавит толпе.

Как вонзаются в хлеб снегири на моём тридевятом окне!

Костыли-то у нищего из корабельной сосны.
Есть на свете покой: в самосвале
С тяжким кузовом, полным песка.
Так и мы пировали когда-то в предверьи весны
На чужом сеновале
С дрожащим грудным колоском у виска.

Если свет — это совесть детей,
А собака явила щенят.
Пусть возьмут моё сердце — положат среди отшумевших стеблей,
Среди хвойной земли, на вощённой траве.
Пусть простят
Тот проезд мимо нищего, мимо собаки дрожащей,
Грохот танковых пушек.
Штампы в паспорте, тайные встречи с дражайшей
На штативах опушек.
Виды южного моря, сквозь фата моргану качание
Пара зимнего.
Призрак мира, покоя и воли касания.
Поразительно,
Что душа, отплывая, опять возвращается к душам.
Поразим его —
Призрак смерти, нависший над латанной летой подушек.


Пусть простится мне щит на пороге ресниц
и блаженная боль у вокзала.
Как хочу я вернуться назад, в те края.
 где верблюжье тепло и кошачья душа одеяла!
Отразивший атаки любви, что ж стоишь, гренадёр,
 под музыку фанфар и кимвалов

Пусть простится мне всё, что уводит за окна морозные:
Грех кукушек,
Катакомбы ночные, январские свечи и слёзные
Расставания в комнатах, в рыжих лесах и тифозные
Жара крошечки,
Точки на простынях, боль на горошинках,
И поутру:
Странный узор за окошечком,
Всё, что дрожит на ветру.