Весна

Весна у подъездов московских строений
Топит к черту сугробы и лижет соль,
И я еду в подержанном Ситроене,
У которого в желудке бурлит тоссол.

Проезжая в час-пик по Грузинскому валу,
Слушаю, как по сталинкам капель звенит,
А Тверская лежит той же девкой бывалой,
Хоть снимай…только где мой советский Зенит?

Где моя черно-белая пленка? Робко
До реальности я объективом коснусь,
Зафиксировав, как Москва в дикой пробке
На проезжей части встречает весну.

Солнце греет на крышах снега третьи сутки
И сосульки у прохожих примороженных лиц,
Ну а песня у Ситроена в желудке
Сойдет смело за пение первых птиц.

Нет движенья на Дмитровке. Затор на Арбате.
Только дворники метут ветровые стекла и сквер,
И Москва скоро будет похожа на батик
Разукрашенный, когда май проснется в Москве.

По дорогам машины слегка-таки вспрели,
Красный глаз светофора нельзя погасить.
Говорят, что придет воскресенье в апреле
И начнется движенье на главном шасси.

И разбавят весенние теплые краски
Серость неба, от которой в горле ком.
Я хотела б поехать на остров Пасхи,
Чтобы там по водичке прогуляться пешком.

В душе каждый мечтает о райском Таити,
Отдых там, вероятно, пошел бы впрок.
Вы, наверное, тоже давно хотите
Съесть на острове Пасхи изюмный творог.

Говорят, туда визу сделать можно,
Но придется ее разорвать на куски,
Потому что меня не пропустит таможня,
А врата аэропорта будут точно узки.

И я буду сидеть век в машинном салоне,
Вечно слушая нервных клаксонов фальцет,
Вечно думая, к чему это солнце клонит,
Это солнце, зажатое в Садовом кольце.

Но потом, может, стихнет тоска понемногу,
Заведется мой старенький друг Ситроен,
Я смирюсь с тем, что к Пасхе закрыта дорога
И на западном фронте без перемен.

Делать нечего, но верно, не станет и хуже,
Вот авто уже тронулись, загребая снега,
В мае я прошмыгнусь по весенним лужам
И мне станет полегче, наверняка.