Труба или ницшианские мотивы, маленькая повесть

Часть первая
Горе всем любящим, у которых нет
более высокой вершины,
чем сострадание их!
Фридрих Ницше
1.
Включения синего и белого придавали Толику уверенности в том, что он на правильном пути.
В канализационном отверстии не было не синего ни белого, но он полез зачем– то именно туда.
В узкой вонючей трубе кроме него было ещё двое, с виду похожих на бомжей. Они сидели друг возле друга, одинаково вытянув насколько это было возможно в узком просвете трубы, согнутые в коленях ноги. Толик молча уселся чуть поодаль. Постепенно глаза его привыкли к полутьме круглого коридора, в котором они находились. Свет сюда проникал только сквозь металлические решётки водостоков расположенных на большом расстоянии друг от друга по всей длине трубы. Под одной из таких решёток они сейчас как раз и находились.
Люди сидевшие рядом не проявляли никаких признаков жизни. Они напоминали своим видом каменные изваяния. Вначале они пугали Толика своей неподвижностью. Потом он уже стал думать, что они и в правду окочурились. Ему стало жаль этих несчастных.
"Надо бы сообщить куда следует, – подумал Толик. – Похоронить ведь их нужно по-людски".
Вдруг сверху стремительно упал красный огонёк. Один из сидевших, который был ближе к Толику, резко выбросил вперёд руку на лету поймал его и поднёс к своему лицу. Огонёк оказался брошенным кем-то окурком. Человек жадно затянулся, но не успел опомниться, как у него уже проворно отобрали его трофей. Судя по тонкому визгливому голосу, отнимавшим была женщина. Завладев окурком, она докурила его, выпустив густой клуб дыма и отшвырнула в сторону, затем спокойным ровным голосом осведомилась:
– Извините, у вас случайно нет с собою сигарет?
Толик смущенно ответил:
– Простите, не курю...
Его непривычно громкий голос эхом отозвался по всей длине коридора.
– Я тоже раньше не курила... – призналась женщина.
– И я не курил, – подал голос мужчина, – пока сюда не попал, – точно не курил...
– Да от такой жизни не только закуришь! – констатировала женщина.
– Можешь предложить что-то получше? – оживился мужчина.
Женщина проигнорировала его вопрос и, погрузившись в свои привычные мысли, замолчала.
Толик, воспользовавшись наступившей паузой в разговоре, подполз ближе и спросил:
– Извините за нескромный вопрос... А что вы здесь делаете?
–А собственно тоже самое, что и вы, – сверкнув во мраке глазами ответил мужчина.
– И что же я здесь делаю? – с искренним интересом спросил его Толик. Честно говоря, он действительно не знал ответа на этот вопрос.
– Ничего – как и мы!.. – уверенно объяснил более разговорчивый субъект.
– Нет, мне кажется, мы здесь находимся не просто так... – попытался возразить ему Толик, и немного поразмыслив, добавил. – Если мы сюда пришли, значит, это для чего-то нужно...
– Ну и для чего же? – с усмешкой спросил мужчина. Женщина с интересом выглянула из-за его плеча, стараясь вникнуть в суть их разговора.
– Ну, я же сказал, что не знаю ещё... Пока не знаю... – задумчиво ответил Толик.
– И никогда не узнаешь! – отрезал мужчина.
– Почему?
–Да потому что нечего ТУТ узнавать!
–Как это?
–А вот так – ничего и всё тут! – с каждой фразой мужчина всё больше распалялся. – Ну что ты можешь узнать в этой вонючей трубе, в которой мы столько времени уже торчим, за исключением того, что здесь воняет?! Больше ничего и не узнаешь! Ни-че-го!
Толик, принюхиваясь, недоверчиво промолчал. Вокруг действительно сильно воняло.
– Вон! Видишь? – мужчина победоносно поднял вверх указательный палец, показывая на решётку водостока. – Там настоящая жизнь! Там! Мы оттуда пришли, и потом когда-нибудь обратно туда же и вернёмся!
– Но зачем тогда нам вообще нужно было сюда приходить? Жили бы себе ТАМ и не тужили?!
Мужчина заметно притих.
– Я и сам иногда задаю себе этот вопрос... – видно было, что это привёло его в замешательство. – Действительно, какого чёрта нас сюда занесло? Совершеннейший идиотизм!
–А как же я? – подала вдруг жалобный голос женщина. – Ведь ты сам мне говорил, что если б мы сюда с тобой не попали, то может быть так никогда и не встретились. – В полутьме не было видно её лица, но Толик почему-то ясно представил себе, как обиженно надулись её губы, а на глаза навернулись слёзы от переполнявших её негодования и обиды.
–Да, наверное, ты права... – быстро согласился мужчина, но было понятно, что он это сделал только для того, чтобы успокоить свою подругу, и тем самым избежать скандала.
– Сам ведь мне говорил: "Главное что мы вместе", а в каком месте – это уже ерунда! Главное –это наши отношения!" – не унималась обиженная женщина. Хотя в её обиде чувствовалась какая-то необъяснимая, едва уловленная Толиком фальшь. Ему показалось даже, что для неё эта обида, скорее всего, была своеобразной маской, под которой она пыталась скрыть те же чувства, терзавшие ее, так же как и мужчину, сводившиеся к мысли о целесообразности их пребывания в этом странном месте.
"Если уж честно, – подумала она, – зачем мне всё это нужно... Да, не нужно совсем! Там, на верху, чистый, можно сказать, даже – красивый мир… Всё что здесь меня окружает не стоит и сотой доли его!.."
– Почему же, раз вы так уверены, что никакого смысла в вашем пребывании здесь нет, вы просто не уйдёте отсюда обратно – наверх, ВМЕСТЕ? – решился спросить у них проницательный Толик. В ответ последовала тишина.
– Ведь в этом случае вы ничего не теряете – остаётесь вместе. Живёте как-нибудь там, где вам нравится. И вам будет там обоим хорошо.
– Ну, вообще-то мы уже думали над этим вопросом... – начал мужчина.
– Конечно, это было бы замечательно!.. – мечтательно воскликнула женщина.
– Но здесь есть свои нюансы... – мрачно перебил её мужчина.
– Какие же? – переспросил Толик.
– Ну, начнём с того, что мы уже много времени находимся здесь. Мы отвыкли от той жизни, и о нас уже успели забыть там – на верху, а если и не забыли... Там у нас у каждого свои заботы... своя жизнь. Мне кажется, там нам не будет времени друг для друга... Всё что нас здесь связывает – это ТРУБА... Общая наша беспросветная ТРУБА...
– И вообще, мне кажется, – продолжила начатую мужчиной мысль женщина. – Если мы отсюда выйдем, то не сможем жить там – той прежней, нормальной жизнью... ТРУБА изменила нас, сделала другими людьми, и теперь мы не такие, какими были раньше – до того, как попали сюда и эти изменения в нас, боюсь, уже необратимы...
– Да, – согласился мужчина. – Ведь здесь мы привыкли к лишениям и горю... ТРУБА стала неотъемлемой частью нашей жизни. Мне кажется, что мы не сможем уже без неё существовать... Уж очень мы привыкли к нашей ТРУБЕ...
– И что вы всю свою жизнь собираетесь просидеть в этой как вы сами недавно выразились вонючей трубе?! – спросил возмущённый их рабской философией Толик.
– Нет, – несмело ответил мужчина. – Пока, как это ни странно звучит, нам здесь будет лучше, чем там... Зато потом, когда...
– Да, когда разрушится граница между этим и тем миром, тогда мы заживём настоящей жизнью!.. – торжественным голосом закончила за него женщина.
– Да-да, вот этого мы и ждём, – с готовностью подтвердил мужчина.
– Но это же утопия! – воскликнул Толик. – То, о чём вы говорите, никогда не произойдёт!
– Почему это! – с вызовом глядя на него спросили оба.
– Да потому что если, как вы сказали, разрушится граница между этим и тем миром, то тогда этот мир завоняет своей долбанной вонью всё что находится наверху!.. Вы об этом подумали?!
– Подумали! – зло ответил мужчина. – Когда разрушится граница между мирами – этот долбанной вони не будет вообще!
– Да, не будет! – вяло подтвердила женщина.
– Тогда ответьте мне на один единственный последний вопрос. А откуда вообще берётся эта вонь?.. Как она сюда попала? Не через эти вот решётки над вашими головами, на которые вы так любуетесь и молитесь?!
…
Мужчина и женщина с нескрываемой злобой и негодованием молча смотрели на своего оппонента. Толик понял, что им нечего больше ему сказать. Возвращаться наверх он пока не хотел. Хоть очень уж и противно было находиться в этом неприятном месте с этими странными людьми, но он твёрдо решил разобраться всё-таки во всём происходящем здесь до конца.
Посидев ещё некоторое время в полном молчании со своими новыми знакомыми, Толик решился пройти вглубь тоннеля, чтобы посмотреть, что там находится дальше.
Он не спеша поднялся, как бы боясь потревожить сидящих рука об руку людей, пригнулся, так как разогнуться мешал узкий просвет трубы, медленно побрёл вперёд, то и дело, спотыкаясь о груды наваленного под ногами мусора. Пройдя метров пятьдесят, он заметил, что труба начинает поворачивать в сторону, обернулся, чтобы в последний раз посмотреть на оставшихся позади людей, по отношению к которым чувствовал некие угрызения совести, за то, что причинил им своими словами боль. Мужчина с женщиной всё так же неподвижно сидели на том же месте, где он их оставил. Наверху пошёл дождь, и вода лавиной хлынула на них, скользя сквозь решётку водозаборника, под которой они сидели. Но на обоих это обстоятельство никак не повлияло, не вызвало ни малейшей реакции с их стороны, они даже не потрудились хотя бы немного отодвинуться от потоков низвергающейся им на головы грязной воды, только плотнее прижались друг к другу своими коченеющими мокрыми телами.
2.
Толик свернул по ходу изгиба трубы и, пройдя по ней сгорбившись ещё метров сто, дошёл до места, где несколько подобных труб сходились вместе, образуя одну широкую. Во время пути Толик здорово промок. Ему приходилось идти по щиколотки в холодной воде ручьём льющейся по овальному желобу канализационного хода. К тому же несколько раз ему приходилось проскакивать через водопады льющейся сверху сквозь решётки воды.
В широкой трубе, в самой её середине находился специально сделанный для воды глубокий прямоугольный желоб края которого образовывали бордюры, по которым мог свободно ходить человек. На этих бордюрах Толик заметил какое-то суетливое движение. Когда он подошёл ближе то увидел, что они заполнены огромными серыми крысами с огромными закрученными золотыми клыками.
При появлении Толика крысы очень оживились. Некоторые даже поднялись на задние лапы и стали жадно принюхиваться в его сторону своими острыми усатыми мордами с выпирающими из пасти золотыми клыками.
Толик остановился, не решаясь идти дальше, справедливо опасаясь, что вечно голодные твари просто-напросто сожрут его здесь заживо в этом Богом забытом месте и костей не оставят. Но вдруг крысы мгновенно как по чьей-то незримой команде попрятались по своим норам.
Толик сразу не понял, что произошло. Но затем шум приближающейся со всех трёх труб воды заставил его самого подумать о плане бегства. Быстро осмотревшись, он увидел, что под потолком бетонной трубы имелись металлические скобы неизвестного назначения. Они шли одна за другой наподобие горизонтальной лестницы. Недолго думая, Толик подпрыгнул и, ухватившись обеими руками за ближайшую скобу, повис на ней в воздухе. Только он успел проделать это как целая горная река забурлила и зашумела у него под ногами, всё сметая на своём пути.
Вода быстро затопила бордюры, на которых только что прыгали крысы захватив большую часть тоннеля, так что Толику висевшему над бурной рекой приходилось ещё и поджимать ноги, чтобы не цепляться ими о воду.
Ему было тяжело так висеть. Он ещё раз огляделся вокруг. Дороги назад уже не было – узкие тоннели, по которым он мог выйти наверх, были почти полностью затоплены низвергающейся из них водой. Оставалась только одна единственная дорога – вперёд по ржавым металлическим скобам. И Толик как обезьяна раскачиваясь попеременно то на одной то на другой руке, цепляясь за скобы, стал таким способом медленно пробираться вперёд.
Толик тянул себя на руках около получаса. Он сильно устал. Сказывалось отсутствие у него соответствующей физической подготовки и присутствовавшее в его жизни систематическое бытовое пьянство. Руки начали затекать, пальцы стали будто деревянными. С каждой минутой ему было всё труднее и труднее держаться. Казалось, вот-вот пальцы разожмутся и он сорвётся в бушующую не на шутку разыгравшуюся водную стихию.
Толик мысленно ругал себя за то, что полез в это проклятое место. Когда силы совсем покинули его и затёкшие пальцы перестали слушаться, с нечеловеческими усилиями ему удалось кое-как подтянуться на руках и, забросив ноги пропустить их в скобу, а затем продеть в другую скобу руки. Получилось что-то вроде привала для отдыха под потолком водосточного жёлоба. Бурлящая река внизу никак не хотела иссякать и казалось что нет ей ни конца ни края.
Немного отдохнув, Толик вдруг ощутил, что с ним произошло что-то непонятное, а когда понял, что случилось, – не поверил своим глазам. Раньше он находился в горизонтальной плоскости по отношению к воде, теперь же, после того как он поменял положение своего тела по отношению к трубе, она словно бы подстраиваясь под него, тоже поменяла своё положение в пространстве с горизонтального на вертикальное, и теперь он мог, упираясь ногами, подниматься по ней уже вверх или спускаться назад вниз.
Это открытие настолько поразило Толика, что он некоторое время не мог прийти в себя, находясь в каком-то внутреннем ступоре не дававшем пошевелиться, столь нереальными показались ему происходящие в эту минуту события.
Немного отойдя от шока и вспомнив происшедшие с ним недавние события, он списал всё на страх перенесённый во время бегства от наводнения.
"Вероятнее всего я с самого начала поднимался, как и сейчас вверх", – думал Толик стараясь не обращать внимания на бурлящую за спиной воду, которая вопреки всем физическим законам лилась по трубе вверх, а не вниз.
Поразмыслив немного, он решил продолжить движение вперёд по ходу течения воды, поднимаясь уже вверх по лестнице. Теперь помогая себе ногами и руками, подниматься вверх стало совсем легко. И хотя вода текла по жёлобу вверх Толик совсем не чувствовал себя перевёрнутым с ног на голову. Стараясь пока что не думать о странной метаморфозе произошедшей с трубой, он стал неспеша пробираться наверх.
3.
Из трубы Толик попал в просторный зал с непривычно высоким для этих мест потолком. Здесь собралось много людей. Мужчины были одеты в строгие костюмы, женщины в чёрные платья и траурные чёрные косынки. Многие из них плакали. Две, – молодая и пожилая, надрывались громче всех. Они то и дело хватали за руки ярко выделяющегося на общем фоне нарядно одетого молодого человека стараясь удержать его, а он упорно как мог вырывался от их цепких рук. "Он наверное хочет уйти от этих людей, а они не хотят этого. Собрались тут всем миром, чтобы упросить его остаться", – решил вот уже несколько минут наблюдавший за происходящим Толик.
– Ой и на кого же ты нас покидаешь, кровинушка, ты наша?! Да зачем ты так рано уходишь от нас?! – страшным громким голосом причитала пожилая.
– Зачем?.. – тихо надрывно спрашивала его молодая, стараясь заглянуть в его прикрытые от стыда глаза.
– Да как мы будем жить тут теперь без тебя?! – спрашивали в один голос обе женщины.
– Да как-как... Не знаю я как... Но вы поймите – мне действительно нужно уходить! – оправдывался молодой человек.
– Ах лучше бы я была на твоём месте! Ведь пожил здесь так мало. Жена одна остаётся, – не желая слышать оправданий, продолжала причитать над ним пожилая.
– Да я ведь сколько раз уже предлагал вам уйти отсюда вместе! И сейчас предлагаю – пойдём?
– Ох да как жить тут теперь без тебя будем?! – ничего не слыша продолжала охать пожилая, молодая же просто отвернула заплаканное лицо в сторону всецело отдаваясь своему безмерному горю.
– Ну вот, не хотите? Я вам предлагал? Вот и пеняйте теперь на себя! – разозлился молодой человек.
– Ой, кормилец ты наш! Как жить-то теперь будем? – убивалась пожилая, слова закончились – остались одни вопли и завывания.
– Неправда мама, ты нас всегда кормила! – попытался напомнить молодой человек. Затем, теряя терпение, взмолился:
– Вы поймите меня! Я всё равно не могу здесь остаться! Не могу... Поймите... – его слова и терпение были почти уже на нуле, – Ну я первое время письма вам оттуда буду писать. А потом, глядишь, и вы решитесь ко мне перебраться. Узнаете, как там хорошо и вам ко мне захочется...
– Ой горе то какое, – оборвала ход его мысли пожилая.
– Горе-горе! Всё!.. Надоело!! – взорвался расчувствовавшийся было молодой человек и, высвободившись из цепких женских рук, быстрым шагом, пока они не опомнились, решительно направился к выходу.
Тут же, как будто по чьей-то незримой команде, неизвестно откуда взявшийся оркестр вжарил траурный марш. Неспешно двинулась с места траурная процессия провожающих его людей. Вслед молодому человеку полетели цветы. Кто-то произнёс прощальную речь.
Молодой человек был так занят бегством что, не заметив стоящего у выхода Толика, со всего размаху налетел на него в полутьме коридора чуть не сбив того с ног.
– Кто здесь? – испуганно спросил парень.
– Извините, я не хотел вас напугать, – извинился Толик.
– Да ничего страшного – это вы меня извините.
– Вы собираетесь наверх? – после обмена любезностями осведомился Толик.
– Да. А вы недавно оттуда? – внимательно посмотрев на него спросил парень.
– Откуда вы знаете? – удивился проницательности молодого человека Толик.
– Сразу видно, – пожал плечами парень.
– По каким это признакам?
– Всё очень просто. Сейчас я нахожусь... в промежуточной так сказать форме предшествующей переходу из этого в тот мир. Они меня видят, но услышать когда я с ними разговариваю не могут...
– А я же вас слышу...
– Поэтому-то я и понял, что вы пришли оттуда. Ведь вы слышите меня, потому что можете видеть мою духовную нематериальную сущность...
– Так раз вы знали, что они вас не услышат, почему вы тогда с ними битый час разговаривали?
– Да потому что, во-первых, они мне не безразличны, а во-вторых... ведь они при желании могут услышать меня...
– Но не хотят...
– Нет, не то, чтобы не хотят, – объяснил парень, – а правильнее сказать, пока не понимают как можно меня услышать.
– А откуда вы всё это знаете?
– Все кто становится на Путь, уходя отсюда, прозревают.
– А что заставило вас стать на этот Путь?
– Не знаю... само собой как-то всё произошло. Видимо просто пришло моё время.
– А почему тогда они так не хотят вас отпускать?
– Любят наверное...
– А с вами почему тогда не идут?
– Я же говорю, время их ещё не пришло. Устраивает пока их эта жизнь.
– А вас не устраивает?
– Не устраивает, – молодой человек обернулся, вероятно, проверяя – нет ли за ним погони.
– О, а что это такое у вас? – удивился Толик, заметив, что из спины у парня торчала блестящая отполированная рукоятка ножа.
– А... это... – смутился молодой человек, – это так... пришлось для убедительности импровизировать...
– Импровизировать? – не понял Толик.
– Вы понимаете, это чтобы мне благополучно отсюда уйти, пришлось так изощряться. Ведь чтобы меня выпустили отсюда, нужна веская причина. Мне кажется это веская причина, – он выразительно указал головой за свою спину, – Когда выйду наверх – выброшу, а пока здесь внизу похожу с ним. Вдруг потянут назад, а с этим у меня железная отмазка.
– Да уж!
– А вы почему не идёте обратно? Что вам-то здесь делать не пойму? Ведь вы же знаете что ТАМ лучше, а зачем-то сюда припёрлись!
– Не знаю... хочу понять, наверное, для чего всё это создано... – Толик неопределённо обвёл рукою тоннель.
– Не валяйте дурака! Пойдёмте вместе. Заодно дорогу мне ТУДА покажете.
– А вы разве не знаете дороги?
– Знал когда-то, да забыл...
– Сколько же вы здесь времени находитесь?
– Долго. Нормальный счёт времени уже потерял.
– А что есть ненормальный?
– Есть, но это к делу не относится.
– Почему же вы раньше не ушли?
– Да уйдёшь тут с ними... – сказал, а потом, доверительно склонив к Толику голову, признался, – Вообще честно сказать, вначале думал и тут жить можно... Семья. Опять же, родные нашлись. Ну и пошло поехало.
– А вам что теперь уже родных не жалко бросать? Ведь они вон как за вас переживают.
– В том-то и дело, если бы не они разве я тут просидел столько времени? А ведь сколько я их уговаривал вместе уйти... Так нет же... Вот и пришлось придумывать ерунду эту... – он с неприязнью покосился за свою спину.
– Ну и а как жить там теперь будете без них?
– Трудно, конечно, но рано или поздно они обязательно ко мне придут, – с уверенностью сказал молодой человек.
– Прозреют, что ли, как и вы?
– Конечно! Все рано или поздно туда уходят...
– Но я-то пришёл, – попытался возразить Толик.
Молодой человек устало посмотрел на него, по-видимому у него уже не осталось не сил не желания на споры и объяснения он только коротко спросил:
– Ну так что вы идёте?
– Вы извините, но я пока ещё не готов отсюда уходить, – признался Толик.
– Ну как знаете... – устало согласился молодой человек, – только объясните мне, как отсюда побыстрее выйти.
– Вообще-то я попал сюда по этой широкой трубе, но только вы должны ползти по ней, как будто поднимаясь вверх, вернее это я поднимался, а вам нужно спускаться вниз...
– Что-то я не понял... Она же, лестница эта, под потолком находится... Значит, вправо нужно ползти?
– Нет. Хотя вначале я полз, как вы говорите, а потом что-то произошло, я сам не понял как, но труба изменила своё положение в пространстве с горизонтального в вертикальное... Это трудно объяснить. Какой-то сложный процесс...
– Теперь я понимаю, почему вы не хотите со мной идти.
– Да нет, я вполне нормален...
– Ладно-ладно – не обижайтесь... – примирительно улыбнулся парень. – Я сам найду дорогу. Раз сам когда-то сюда пришёл, то значит и обратную дорогу найду самостоятельно. Прощайте.
– До свиданья. Удачи вам. – попрощался Толик, глядя вслед удаляющемуся парню и думая: "Раз он понял что нужно идти значит и дорогу найдёт сам, но дорога у него, уверен, будет не такая как моя".
С чем была связана такая уверенность в отношении парня, Толик не знал, но на сто процентов был убеждён в своей правоте.
4.
Теперь тоннель приобрёл из круглой прямоугольную форму. На его стенах появились толстые запылённые провода с жестяными бирками на которых были выбиты какие– то номера. Провода вероятно питали город находящийся наверху. Эти места оказались в ещё большем запустении, чем все те, которые Толику приходилось видеть здесь до этого. Он дошёл до тупика заканчивающегося металлическими дверями на которых был изображён нарисованный белой краской череп с пронизывающей его молнией. Полустёршаяся надпись под ним зловеще предупреждала: "Не влезай – убьёт! "
Провода здесь проходили прямо сквозь стену и скрывались за железной дверью. Из-за двери слышались неясные, приглушённые монотонным гулом трансформаторной будки, отдалённые голоса.
Толик глядя на череп пугающе уставившийся на него своими пустыми чёрными глазницами нерешительно постучал в дверь.
Голоса за дверью смолкли. Ему долго не открывали. Наконец, послышались шаркающие неспешные шаги, щёлкнул замок и дверь приоткрылась.
Из-за дверей выглянула голова мужика в оранжевой треснувшей посередине шахтёрской каске с работающим фонарём. Лица его нельзя было разобрать из-за светящего прямо в глаза яркого света Толик разобрал только что у мужика была густая седая борода и усы.
– Тебе чего паре? – спросила голова.
– Да мне... – замялся Толик, – к вам нужно...
– Ну проходи... проходи раз нужно... – разрешил мужик и открыв дверь пропустил Толика вовнутрь. За ней оказался длинный пустой коридор со множеством дверей освещённый только его фонарём. Толик так и не рассмотрел толком мужика заметил только что он был небольшого роста в потрёпанном длинном чуть ли не до пят зелёном брезентовом плаще, с маленькой заросшей волосами, выбивающимися клоками из под каски, головой на тонкой шее.
– Так что тебе от меня нужно? – поинтересовался мужик.
– Ничего... просто туда пройти... – указал вперёд Толик.
– Куда это туда?
– Вперёд... Потому что там, – он указал назад, – я уже был.
– А, зачем тебе ТУДА нужно?
– Что бы понять...
– Что понять?
– Для чего всё это нужно.
– Так ты ИЩУЩИЙ, – определил мужик, – Теперь понятно. Давненько вас не было здесь.
– А что кто-то и до меня сюда приходил? – удивился Толик.
– Конечно приходили.
– А что это за двери здесь? Что за ними находится? – увидев, что он направился к одной из дверей, спросил Толик.
– Что-что, – без злобы передразнил мужик. – Много чего, а точнее – всё!
– Это как?
– Долго объяснять. Да и трудно... Но ты не огорчайся – скоро сам всё поймёшь. До тебя все кто сюда приходили, потом понимали...
– Когда же я всё пойму?
– Когда пройдёшь до конца.
– До конца чего?
– Трубы конечно... этой трубы.
Тут он открыл одну из дверей из которой ударил в глаза ослепив Толика неимоверно яркий свет в котором он едва различал его размытую фигуру.
– Иди прямо и никуда не сворачивай, – сказал мужик и скрылся, исчезнув в сиянии исходившем из проёма распахнутой им двери.
Спустя мгновение дверь закрылась всё снова погрузилось во тьму, которую рассекал только фонарь на каске, тяжесть которой Толик почувствовал на своей голове сразу же после того как исчез мужик.
Толик который давно уже перестал удивляться здесь чему бы-то ни было пошёл вперёд подаренный фонарь освещал ему путь.
Шёл долго пока не дошёл до места, где труба снова стала круглой как в сам начале его пути. Её просвет был такой же узкий, и Толику пришлось снова нагибаться, чтобы не задевать потолка головой. Водостоков здесь не было поэтому единственным источником освещения был так к стати подаренный ему фонарь.
Вскоре Толик добрался до люка точно такого же, через который он проник в канализационную трубу. Недолго думая, он приподнял тяжёлую чугунную крышку над головой и нисколько не удивился когда из под неё пробился дневной свет. Он отодвинул крышку в сторону и, подтянувшись на руках, вылез из трубы.
Он очутился на той же улице, откуда и начинал свой путь по трубе. Только теперь сине-белые дома приобрели золотисто-алые оттенки. Солнце клонилось к закату и находясь над самыми крышами домов золотило снизу подёрнутые алым сиянием облака. Был тёплый летний вечер.
Толик вышел на какой-то небольшой мост, и тут что-то заставило его остановиться поднять голову и посмотреть на неопределённо переливающееся небо. Оно вдруг резко стало меняться в цвете, – вначале став розовым, а затем насыщаясь сочным фиолетовым оттенком. Сердце у Толика от чего-то непроизвольно сжалось в груди и он почувствовал необъяснимый страх. Только всё небо насытилось фиолетом, как по нему полетели ярко белые словно сотканные из облаков печатные буквы с очень чёткими острыми углами:
ДА ЗДРАВСТВУЕТ ТОЛИК!
А вслед за буквами насыщенный пёстрыми режущими глаза красками какой-то никогда невиданный никем до этого момента разноцветный флаг на пол неба.
Затем всё исчезло, а потом повторилось снова и с такой же силой и неистовой энергией, что опять заставило Толика содрогнуться всем телом и почувствовать необъяснимое волнение смешанное с неестественным каким-то приятно сладострастным страхом.
Ему показалось, что небо на несколько минут превратилось в гигантский киноэкран, на котором показывали патриотический ролик о судьбе Толика и его Родины. И самое приятное в этом было для Анатолия то что по сценарию этого ролика его судьба и судьба его Родины были едины и непросто едины и это-то было по-настоящему ценно для него, но и неразрывно до такой степени, что исходя из увиденного он сделал вывод что и Родины этой без него и не было бы вовсе на свете.
Ошеломлённый увиденным, Толик спустился с моста и побрёл по улице вдоль домов. Навстречу ему выехал и проехал мимо немыслимой формы похожий на старинный автомобиль какого-то неестественно яркого люминесцентного цвета. Толику показалось что его гладко отполированная поверхность является каким– то неизвестным никому до этого момента автономным источником вечной энергии которую он щедро не жалея всем раздаривал направо и налево излучая её всей своей светящейся неземным светом краской.
За рулём сидел молодой человек в стильной бежевой кепке. Лицо его показалось Толику знакомым. Ему показалось даже потом когда этот чудесный автомобиль скрылся за поворотом что за рулём он видел самого себя только преувеличенно красивого приукрашенного какого-то, на самом деле в жизни он выглядел не так роскошно, как тот его двойник за рулём того шикарного автомобиля.
"Может быть, мне всё это только снится? "– ущипнул себя Толик.
5.
Пройдя квартал он вышел к школе в которой когда-то учился, но почему-то она находилась совсем не на той улице на которой была раньше. Почти у самой крыши здания высунувшись из окон стояли на подоконниках какие-то дети в руках они держали большие куски картона больше метра длинной. На картонках было что-то написано, но что именно нельзя было разобрать из-за достаточно большого расстояния до них. Один из подростков закрепив свой кусок картона верёвкой обмотав её вокруг своей шеи вдруг ухватившись обеими руками за его края повис на нём в воздухе. И тут Толик случайно поднял голову вверх и увидел что всё небо над его головой усеяно парящими над землёй детьми. У каждого на спине был свой кусок картона они держались за руки поддерживая друг друга вытянувшись в несколько рядов и образуя своими телами некое подобие треугольника с усечённой верхушкой основание, которого упиралось в стену школы.
От каждой картонки к школе тянулась почти невидимая тонкая верёвка, не дававшая образовавшемуся треугольнику из детских тел упорхнуть ввысь.
Толик стал вглядываться в лица детей парящих над ним все они выглядели безжизненными и не выражали никаких чувств, кроме безразличия к происходящему. Глядя на них, складывалось такое впечатление что они выполняют привычную исполняемую сотни раз и уже порядком надоевшую работу.
Некоторые дети парили закрыв глаза – может дремали, а может мечтали о чём-нибудь своём.
Несмотря на то что все они были живы и здоровы верёвки, туго намотанные на их шеях убедительно говорили, что заочно они уже мертвы, рисуя в воображении Толика неутешительные картины их скорой гибели. Мальчик которого Толик видел вначале уже успел, протиснулся со своей картонкой между другими детьми и найдя себе своё место в нижнем ряду детских тел принял всеобщий отрешённый вид чтобы парить со всеми над землёй.
Толику стало жаль этих полузадушенных детей и почему-то он особенно пожалел этого новоприбывшего только что повисшего в небе. Им овладело непоборимое желание освободить этих детей. Толик подчиняясь зову своего сердца недолго думая поспешил ко входу школы.
Возле входа как всегда дежурила бессменная старуха-вахтёрша которая никогда никого без крайней надобности не впускала и не выпускала. Раньше, в детстве, Толик очень боялся этой маленькой неоправданно злобной женщины, но сейчас, когда он стал взрослым и сильным она уже не производила на него такого сильного впечатления как раньше. Заметив что кто-то намеревается проникнуть на вверенный и охраняемый ею объект женщина поспешила закрыть входные двери, вставив между ручек первую попавшуюся под руку вещь – веник. Толик с силой рванул на себя дверь и, сломав веник, ворвался в вестибюль. Вахтёрша резво кинулась в свою каптёрку, в которой у неё находился телефон. Толик в два счёта настиг её на половине пути к укрытию и схватив за костлявые плечи рывком развернул к себе, но увидев её лицо в ужасе отшатнулся назад.
Лицо у вахтёрши было мертвенно синее, а из приоткрытого рта болтался вывалившийся синий язык.
Толик бросился наверх, не успевая считать мелькающие мимо пролёты этажей. Добежав до последнего этажа, он стал открывать все попадающиеся на пути двери кабинетов несколько из них оказались закрытыми несколько пустыми, наконец он нашёл тот кабинет который искал и вошёл в него.
В кабинете было мало учеников, подавляющее большинство парило уже за распахнутым окном. Несколько учеников стояли на подоконниках и под чутким руководством своего синего учителя с особой тщательностью перематывавшим им шеи верёвкой внимательно слушали, как нужно устанавливать на спине картонку для полёта. Когда вошёл Толик, все удивлённо уставились на него. Синий учитель безмолвно упёрся в него своими мёртвыми страшно выпученными глазами. Толик заметил в его руке собранные и замотанные в узел тонкие верёвки, тянувшиеся от него к детям. Тут Толик решительно направился к учителю и схватил его за холодную окостеневшую руку. Мертвец попытался было высвободиться, но в этот момент Толик резко дёрнул его за руку. Послышался сухой треск, как будто сломалась сухая ветка, и из рукава пиджака учителя выпала оторванная Толиком рука с судорожно сжатым клубком сдерживающих детей верёвок. Высвободив из мёртвых пальцев верёвки и отшвырнув оторванную руку в сторону Толик быстро распутал их и, не глядя на ошеломлённых произошедшим детей, став на подоконник выбросил верёвки в окно.
Прошло около минуты, но ничего ровным счётом не произошло дети продолжали всем скопом, как и раньше, висеть над землёй. Но вдруг подул лёгкий ветерок и строгая геометрическая фигура, построенная из детей стала медленно распадаться вначале на маленькие островки, а затем на отдельные разрозненные группки.
Дети стали подавать первые признаки жизни как бы просыпаясь от глубокого сна они зевали и сладко потягивались в воздухе. Некоторые сами снимали накрученные на шеи верёвки другие помогали друг другу. Где-то вдалеке послышался детский смех. Освобождённые дети неумело ещё пытались поймать ветер своими картонками используя их как парус чтобы перемещаться по ярко-голубому ситцу неба. Солнце было в зените и приятно припекало кожу. Бессмысленное тупое выражение бесследно исчезло с детских лиц, сменившись на счастливо улыбающиеся излучающие доброту лица.
Толик гордый своим героическим поступком на некоторое время забывшись засмотрелся любуясь на безмятежно резвившихся в небе детей.
Раздавшиеся в коридоре шаги заставили его обернуться. На пороге класса возникла зловещая фигура синего директора из-за его спины выглядывали физрук и однорукий учитель, который и бегал за подмогой пока Толик освобождал детей. Их синие лица с вывалившимися изо ртов языками были полны решимости и злобы. Директор первым из них начал атаку. Выставив вперёд свои длинные ручищи с растопыренными когтистыми пальцами, он с завидной для мёртвого прытью прыгнул на Толика. Но тот ожидал нападения ловко увернувшись от загребущих директорских рук отскочил в сторону очутившись у него за спиной откуда и ударил обеими кулаками по затылку так что его синяя лысая голова треснула и взорвалась как перегоревшая лампочка осыпав всё вокруг синей трухой смешанной с застарелой пылью. Безголовый директор пошатнулся, но не упал, а стал медленно ходить по классу, слепо шаря в воздухе руками.
Физрук оказался более подготовленным чем предыдущие бойцы. Воспользовавшись тем, что Толик после взрыва головы директора ненадолго ослеп от попавшей в глаза трухи высыпавшейся из неё подкрался к нему и крепко обхватив его сзади намертво прижал ему руки к туловищу. Толик не растерялся и с силой ударил пяткой правой ноги по носку ботинка физрука – послышался знакомый треск ломающихся мёртвых костей – пальцы под его ногой превратились в труху. Воодушевлённый этой небольшой победой Толик с криком: "А помнишь сволочь как ты смеялся надо мной, когда я в шестом классе упал с козла?"– оттолкнувшись обеими ногами от вовремя подбежавшего однорукого учителя изо всей силы припечатал к стене физрука размозжив вдребезги его грудную клетку. Учитель же пролетев несколько метров ударился спиной о косяк двери и переломившись пополам пополз в разные стороны туловище в одну, а ноги в другую. Размозжённый физрук обмяк и тут же отпустил Толика.
В это время за окном завыли милицейские сирены.
"Консьержка продала!"– сказал и грязно выругался избирательный всегда в словах Толик. Бросив последний прощальный взгляд на безмятежно резвившихся в небе детей, он только сейчас рассмотрел, что у каждого на картонке было написано имя. И тут он заметил того мальчика из-за которого начался весь сыр бор. Можно уже не говорить, какое имя было написано на его картонке... На ней, конечно же, было написано: "Толик".
Мальчик находился в свободном полёте, умело пикируя над землёй со своей картонкой. От этого завораживающего зрелища Толика оторвал шум приближающихся с лестницы кованных железом ботинок. Уже из коридора ему показалось, что мальчик сбросил вдруг с плеч свою картонку с именем и устремился ввысь, но у него уже не было времени проследить его дальнейший путь.
Оказавшись в коридоре и осмотревшись, он увидел лестницу ведущую на крышу. Сколько раз в детских мечтах он видел себя поднимающимся по этой лестнице на крышу школы. Не теряя времени, он в два счёта поднялся по этой лестнице. К его счастью на люке, которым она заканчивалась, не было замка и Толик благополучно выбрался на крышу. Наверху начался снег, его убирали с крыши какие-то люди с деревянными лопатами в старых промасленных телогрейках сбрасывая его прямо вниз. "Это они люк открыли!"– догадался Толик. Стараясь не обращать внимания на холод он помчался в дальний конец крыши. Там он знал находилась вторая пожарная лестница ведущая во двор. Один из дворников с мертвенно синим лицом попытался было его остановить, но Толик с такой силой оттолкнул его что тот не удержавшись на ногах и потеряв равновесие полетел вниз сорвавшись со скользкой крыши. Было слышно как ударившись о землю глухо взорвалось его мертвое тело.
Наконец, Толик добежал до пожарной лестницы и стал спускаться вниз, с трудом удерживая пронизанные ледяным холодом прутья.
Когда он уже почти спустился, сверху прогремели выстрелы и в миллиметре от его головы просвистели две пули. Толик быстро долез до конца лестницы, спрыгнул в сугроб и побежал прочь от школы. Сиганув через забор он благополучно скрылся в ближайшем проходном дворе. Пробежав несколько кварталов, он остановился в каком-то пустынном переулке, чтобы отдохнуть. Ему показалось, что он оторвался от преследователей. Но радоваться, как оказалось, было пока что рано. Совсем рядом снова противно завизжали сирены. Вероятно, кто-то из удушенных людей этого города успел увидеть беглеца и сообщить о его местонахождении.
"Да в этом городе только мёртвый может себя чувствовать спокойно!"– в отчаянии подумал Толик.
Судя по количеству сирен, на этот раз машин прибыло вдвое больше чем прежде.
Толик слышал, как в переулок, в котором он надеялся отсидеться, уже идут за ним.
Толик приготовился снова бежать, но и с противоположной стороны, куда он собирался уже рвануть донёсся ненавистный ему стук подкованных железом ботинок. И тут он увидел у себя под ногами крышку канализационного люка.
Вокруг крышки снег растаял и от неё шёл горячий пар. Толик, недолго думая, поднял крышку и прыгнул в душный канализационный ход. Его обдало горячим паром, которым был заполнен ход. Из-за него ничего нельзя было рассмотреть. Толик на ощупь побрёл вдоль стены. Погоня прекратилась. Видимо никто из мертвецов не решился преследовать его здесь.
6.
– Ну что теперь понял? – спросил бородатый мужик.
Они сидели за грязным столом в маленькой душной комнатке. На столе стоял допотопный электрочайник, железная кружка и гранёный стеклянный стакан с алюминиевой ложкой.
– Не совсем... – признался Толик. – Я дошёл до города, но этот город очень странный, все люди которые его населяют так или иначе связаны со мной и моим прошлым...
– Ну и!.. – нетерпеливо подводил его к мысли бородач.
– Мне кажется, что всё, что я там видел как-то связано с моими мыслями. То о чём я раньше думал я увидел там.
– Правильно, ведь этот город в котором ты побывал... построил ты. Этот город – это твои мечты и желания, твои страхи и твои победы над ними. Это ТВОЙ город...
– У меня были мысли об этом когда я был там, – тут Толик задумался и спросил, – А если бы туда попал другой человек?
– Он бы попал в СВОЙ город. В город своего Я.
– А вы сами кто будете? – вдруг спросил ошеломлённый догадкой Толик.
– А ты ещё не догадался?
– Ну, в общем есть кое-какие мысли по этому поводу... Вы вероятно ХОЗЯИН всего что здесь находится...
– Ну, это вы так считаете... А я скорее СМОТРИТЕЛЬ...
– СМОТРИТЕЛЬ?
– Да. В мои обязанности входит следить за порядком во вверенных мне городах.
– А подземелье где мы находимся это что-то вроде центра управления?
– Скорее техническая зона, которая поддерживает жизнеобеспечение городов.
– А сколько их всего?
– Для тебя два – твой внутренний и тот, в котором ты жил до того как попал сюда, а для меня городов бесконечное множество. Сколько есть живых существ во вверенном мне объекте столько и городов. Внутренних конечно больше, потому что не все существа материальны и имеют телесную оболочку...
– А есть другие СМОТРИТЕЛИ?
– Конечно есть! Их тоже бесконечное множество столько же сколько и миров.
– А как вы стали СМОТРИТЕЛЕМ? Для этого нужно готовиться?
– Можно сказать нужно пройти определённые экзамены... Я прошёл.
– А вы тоже были ИЩУЩИМ? – догадался Толик.
– Правильно.
Немного помолчали, потом Толик снова стал расспрашивать.
– А вы один здесь живёте?
– Нет конечно... Ты что книжку вашу про меня не читал?
– А, припоминаю что-то... у вас кажется сорок помощников есть.
– Точно. Все мои ученики. Очень способные ребята. Если будут так стараться и дальше скоро сами станут СМОТРИТЕЛЯМИ своих уже "объектов", а я буду набирать себе новых помощников... Может быть тебя возьму.
– А я справлюсь?
– Ты парень смышлёный и вообще сразу мне понравился – думаю если захочешь справишься.
– А у вас начальство есть?
– И ещё какое!
– И кто же это?
– Ну здесь сложнее. Не могу так просто словами объяснить. Скажем, начальство моё это собрание неких законов и сил природы которые диктуют мне приказы соответственно своим стратегическим планам.
– А...
– Что ещё? Спрашивай. Хотя я и так знаю все твои вопросы. Ведь я как никак слежу и за твоим внутренним городом.
Толик недоверчиво спросил:
– Что и мысли мои можете читать?
– Могу. Но это бывает только при близком так сказать контакте с "объектом". Как сейчас с тобой. При значительном расстоянии от "объекта" я не могу этого делать.
Толик был очень смущён этим признанием Смотрителя.
– Не переживай я читаю только те мысли которые ты сам бы хотел чтобы были услышаны. Я никогда не лезу в личную жизнь "объекта". В этом и есть моя слабость... Так считает тот, о ком ты меня только что хотел спросить...
– Этот? – Толик приставил к голове два пальца, имитируя рога.
– Он самый.
– Так он действительно существует?
– Ну да конечно... Как же без него. У вас про него тоже доходчиво написано. Я представляю созидающие силы – он разрушающие... Для полноты картины для большей так сказать гармонии. Он тоже нужен. Так задумано.
– У него тоже есть своё начальство?
– Есть. Но оно отличается от моего тем... что его начальства как такового вообще нет... и в тоже время оно есть и диктует нам ещё свои условия... Его начальство это антиматерия... ничто... всепоглощающая пустота.
– Чёрная дыра?
– Точно. Она питается нашими мирами. А такие как я латают после неё дырки... Но если бы её не было, то у нас бы здесь было такое перенаселение. Она как ластик – убирает всё лишнее... Все излишки... Так было задумано таков механизм всего существующего...
– А как определить что нужно, а что не нужно убирать?
– О, молодец ты в самую точку попал! Вот это– то и самое сложное! Честно сказать я и сам не знаю толком ответа на этот вопрос... Стараюсь работать честно, но... иногда сил не хватает. Этот ещё, – он повторил жест Толика приставив к голове рожки, – в последнее время что-то сильно разошёлся... Вошёл понимаешь ли во вкус. Работяга попался! И то ему не так и это!.. Кстати, ведь мой бывший лучший ученик. Воспитывал его воспитывал да видно так уж на роду у него было написано– лучше получается у него разрушать, чем создавать. Я на него вначале разозлился– ведь учил-учил, душу в него вкладывал, а он на тебе что выкинул... хотя, все кто с ним работает тоже из наших... Разошёлся как никогда до этого. Унять нельзя. Не успеваю со всеми своими ребятками прибирать за ним. Разошёлся не на шутку. Ну ничего всё равно всё не сожрут – подавятся!..
– Не очень– то вы их всё таки любите. А как же ваши слова о общем деле?
– Конечно, не так уж всё и гладко... Как на любой работе возникают свои противоречия...
– Даже у вас есть проблемы.
– Конечно, есть... А ты как думал? Смешно даже...
Вдруг со Смотрителем стало происходить что-то непонятное. Лицо его перекосила гримаса боли смешанная с ужасом.
– Оп-пять на-ча-лось... как не вов-ре-мя... я толь-ко с тобой раз-гово-рил-ся... снова о–-он... ты только не слушай его-о-о...
Тут маленькое заросшее лицо его стало меняться. Густая седая борода вдруг исчезла, а на её месте появилась аккуратная чёрная испанская бородка с изящными аккуратно подстриженными усиками. Чёрные как смоль волосы были собраны в небольшую косичку на затылке. Потрёпанный брезентовый плащ сменился на элегантный чёрный костюм в тонкую белую полоску. На ногах у незнакомца были дорогие лакированные туфли с длинными узкими носами. В правой руке незнакомец сжимал короткую трость с круглым платиновым набалдашником.
– Здравствуйте, – самодовольно улыбнувшись поздоровался неожиданно появившийся мужчина.
– Здравствуйте... – растерянно отозвался Толик, ему стало неуютно рядом с этим самоуверенным типом и он сразу заскучал за Смотрителем, который чем-то напоминал ему его отца.
– Не буду отнимать ни у вас, ни у себя время. Я не привык к пустой болтовне. Как говорится, ближе к делу, – деловито начал незнакомец:
– У меня к вам молодой человек есть интересное предложение. Вы знаете кто я?
– Да.
– Ну вот и чудесно. – удовлетворённо сказал незнакомец, – Какие условия вам нужны чтобы вы работали на меня?
Толик недоумённо посмотрел на него.
– Не стесняйтесь, можете требовать всё что вам угодно! – подбодрил его незнакомец.
– Но я не собирался здесь ни у кого работать. – попытался возразить Толик.
– Все кто сюда приходят рано или поздно должны сделать выбор на чьей они стороне. На моей или... Так что решайтесь немедля. У вас, находясь здесь, было достаточно времени подумать над этим вопросом. Можете не думать об условиях... Это всё ерунда. Условия будут пропорциональны вашим потребностям. Мне нужно от вас только ваше согласие...
Толик освоившись немного в этой новой для себя ситуации обнаружив в себе задатки некого нахальства перебил говорящего сказав:
– Вы знаете, а я вас именно таким и представлял...
– Вот именно, – обидевшись что его сбили с мысли зло ответил незнакомец, – Вот именно потому, что вы меня таким представляли я таким вам и явился. Для того чтобы ускорить наш с вами контакт. Но вообще я вижу – это была не совсем удачная мысль. Если не возражаете, я приму облик, который более симпатизирует мне.
Сразу после этих слов мужчина стал рассыпаться на глазах у изумлённого Толика словно размываемый водой песчаный замок, а потом из образовавшейся на стуле чёрной остроконечной горки стала быстро расти маленькая, а потом становясь всё больше и больше свинья, вернее не свинья, а жирный волосатый боров с огромными копытами и здоровенной харей из пасти которой торчали золотые закрученные как усы Сальвадора Дали клыки.
– Хр... хр... хр-р-р, – противно захрюкала кабанья морда. – Ну что хр.. теперь надеюсь я вас разочаровал хр-р?..
– Да нет...
– И так хр... продолжим разговор... хр-р...
– А те крысы в трубе... с золотыми клыками – ваши слуги?
– Хррр-р! До каких пор вы будете меня перебивать?! – возмутился боров. – Я думал хр... что имею дело с интеллигентным хр... человеком!
– Ладно я вас выслушаю, – согласился Толик.
– Большое вам хр... спасибо. Но я вижу, что делового разговора у нас с вами хр... к моему глубочайшему сожалению хр... не получается. Я предлагаю для начала хр... выпить за наше знакомство, – предложил в знак перемирия боров. – Чего бы вы хотели выпить сейчас?
– Хм, не знаю... – хмыкнул Толик.
Из ниоткуда появился и повис в воздухе маленький серебряный столик сервированный для двоих. Посередине его стояло серебряное ведёрко с только что раскупоренным "Дон-периньон" и два высоких хрустальных бокала на длинных изящных ножках с воткнутыми в них витиевато закрученными белоснежными салфетками, а рядом с ними в миниатюрных кокотницах громоздились лёгкие закуски и десерты. При виде всего этого великолепия у Толика началось обильное слюноотделение.
– Так выпьем же за нашу эпохальную, не побоюсь этого слова, встречу! – торжественно провозгласил боров.
Его растопыренные копыта при всём желании не могли бы удержать тонкую ножку бокала и поэтому наполненный ароматной жидкостью бокал сам подлетел к его широко раскрывшейся навстречу пасти и выплеснул в неё вино.
В свою очередь такой же бокал неожиданно материализовался в руке оторопевшего Толика призывно переливаясь внутри маленькими пузырьками и он недоверчиво отпил из него маленький глоток.
7.
Толик очнулся из небытия от монотонного гула автомобильного двигателя несущегося на полной скорости по пустынной загородной трассе. За окном мелькали незнакомые вечерние ландшафты. В кабине было просторно и уютно. Удобные кожаные кресла с подлокотниками приятно облегали и поддерживали тело ещё не отошедшего ото сна Толика. У него немного болела голова.
Приподнявшись он с интересом оглядел себя. На нём было элегантное двубортное цвета топлёного молока пальто в тон ему были со вкусом подобраны костюм рубашка и галстук с золотой булавкой на ногах красовались бежевые туфли из тончайшей лайковой кожи. Ещё он обнаружил у себя на левой руке золотые часы судя по ослепительному блеску исходившему от них инкрустированных брильянтами и ещё был перстень на безымянном пальце правой руки с огромным изумрудом.
Толик не удержался поднёс перстень к своим губам и подув на камень любовно протёр его рукавом своего дорого пальто.
– Скоро будем на месте Анатолий Евгеньевич! – обратился к нему водитель, увидев в зеркале заднего вида, что Толик проснулся.
– Хорошо... А вы кто такой? И куда позвольте вас спросить мы едем?
– Я? Как куда? – удивлённо покосившись на Толика спросил шофёр, а затем расплывшись в довольной улыбке понимающе подмигнув ему в зеркало сказал:
– Снова шутите со мной!
– Да-да шучу, – согласился Толик, рассеяно вспоминая события сегодняшнего дня.
"Но что же это всё-таки всё значит? "– придирчиво оглядевшись по сторонам, спросил он себя.
Тем временем машина притормозила и свернула с главной дороги на примыкающую к ней узкую, но такую же гладкую и аккуратную.
"Скоро будем на месте..." – вспомнилась недавняя фраза шофёра.
Спустя некоторое время они подъехали к огромному особняку с высоким каменным забором и широкими железными воротами.
– Ну и куда мы приехали? – спросил Толик, с тревогой оглядывая неприступные каменные стены.
– Как куда, Анатолий Евгеньевич, домой – как и приказывали! – испугался шофёр, а затем спохватившись будто что-то вспомнив засмеялся:
– Ох, вы и шутник!
"Ладно домой так домой! "– обречёно согласился Толик.
Металлические ворота бесшумно разъехались в стороны пропуская чёрный "Брабус" с тонированными стёклами вовнутрь, а затем так же бесшумно закрылись за ним.
"Настоящий средневековый замок?! – удивился Толик, рассмотрев стилизованный под старину особняк. – И я здесь живу?"
Машина подъехала к центральному входу здания, фасад которого был выполнен из натурального грубо отёсанного красного камня. Навстречу вышли двое спортивного вида молодых людей как две капли воды похожих друг на друга в ушах у них размещались проводки микрофонов. Один остался у входа, придерживая входную дверь, другой с достоинством помог Толику выйти из машины распахнув перед ним дверцу и проводил его к лестнице парадного входа. За входной дверью начиналась огромная застеленная изысканным персидским ковром лестница. Перед ней с Толика услужливо сняли пальто, и он стал не спеша подниматься по ней наверх.
Наверху находился огромный овальный зал, в который вело много дверей. Посреди зала стоял длинный сервированный множеством приборов стол. Видимо Толика уже ждали и заблаговременно приготовились к его приезду.
Молодой человек с наушником в ухе точная копия тех двоих, что были внизу. "Прямо "матрица "какая-то"– подумал Толик, любезно отодвинул перед ним стул приглашая его сесть во главе стола.
– Благодарю, – сев за стол и вежливо поблагодарив близнеца за его старания, Толик подумав про себя: "Ну у и порядки тут у них – только приехал с дороги сразу за стол не принять душ тебе не переодеться!.. Хоть бы руки дали помыть! Чувствуйте себя как дома!"
– Кого будете сегодня кушать? – интимно склонившись над Толиком осведомился близнец.
– Как это кого? – переспросил Толик. – Вы хотели спросить что я буду кушать?
– Понял – для вас они уже существа неодушевлённые! – заговорщицки подмигнул ему близнец. – И так, ЧТО вы будете сегодня кушать?
Видя замешательство Толика, почувствовавшего во всём происходящем какой-то подвох, близнец сам любезно предложил ему:
– Может быть дежурное блюдо?
– Ну давайте дежурное, – осторожно согласился и впрямь проголодавшийся за целый день Толик.
Близнец громко хлопнул ладонью о ладонь, и после его сигнала тут же вышли из-за какой-то двери четверо мулатов в белых набедренных повязках на мускулистых загорелых плечах. Они несли нечто наподобие большой квадратной коробки, содержимое которой скрывал кусок алого шёлка накинутый на неё сверху.
Толик вопросительно посмотрел на стоящего рядом по стойке смирно близнеца. Тот и бровью не повёл, пока мулаты не поднесли к противоположному концу стола и не поставили на него свою коробку. Он выдержал долгую театральную паузу и только после всех тщательных приготовлений связанных с установкой коробки торжественно объявил:
– Сегодня у нас дежурное блюдо... – он сделал знак и один из мулатов сбросил покрывало с коробки. – Ваш враг номер один на сегодняшний день! Прошу любить и жаловать– Аркадий Вениаминович Нетрудный!!!
Толик похолодел от сковавшего его ужаса. Действительно перед ним в квадратной тесной клетке стоящей на столе сидел съёжившийся от холода совершенно голый его злейший недруг ещё со школьной скамьи Аркадий Нетрудный.
Увидев восседающего во главе стола Толика он с плачем бросился к прутьям клетки и пуская слюнявые пузыри взмолился:
– Толя-ня! То-оляня, друг! Извини!.. извини меня за всё!.. я не вино-ват! Я не хоте-ел! Оно само как-то та-ак по-по-лучалося-я!.. Прости меня грешно-го! И то-огда!.. Она же сама пришла-а! Толяня!! По гроб жизнью обязан буду! Озолочу! Не погуби – и родимый!!.
Толик, потерявший дар речи, вопросительно посмотрел на близнеца и тут же в ужасе резко отшатнулся от него в сторону. У того вместо лица зияла какая-то чёрная бездонная пустота. Потом голова стала быстро расти, приобретая свинские черты виденного им в трубе клыкастого борова.
– Ну так что... хр– р... Анатолий Евгеньич – бу кушать или не бу? Если последнее то уверяю вас это плохой выбор, х-р! – зловеще прохрюкал боров и клацнул своими сальвадорскими клыками. Тут же рядом с ним появился огромного роста палач в красном балахоне с узкими прорезями для глаз. В руках он сжимал ужасный топор с выщербленным и потемневшим от запёкшейся крови лезвием.
– Толя-ян!.. Анатолий Евгени-ич! – завился угрём на раскалённой сковородке после появления палача и без того перепуганный Аркаша. – Поща-ади! Богом клянусь! Не буду больше! Что хочешь бери – только отпусти ты мою душу грешную на покаяние!
– Ну так я жду ваше решение, – напомнил боров. – Будем сегодня ужинать или так без ужина и ляжем сегодня спать? Подумайте. Хорошенько подумайте! Я настоятельно рекомендую вам подумать перед хр-р... окончательным ответом!..
– А если я откажусь от вашего ужина, что тогда? – с вызовом глядя на борова спросил Толик.
– Что тогда?.. Хр-р-р! Хороший вопрос Анатолий Евгеньич! Вы знаете, что спрашивать!.. – боров страшно выпучив свои маленькие злые глазки снова громко клацнул клыками, и Толик почувствовал ледяной холод мгновенно охвативший всё тело.
Теперь уже он сидел в той самой клетке в которой только что находился Аркаша, а Аркаша в свою очередь восседал за столом на его месте в его костюме в его брильянтовых часах и с его чудесным перстнем с изумрудом.
– Ну так что теперь-то поняли дорогой вы наш Анатолий Евгеньич, что будет, если вы откажетесь играть по нашим правилам?! – довольно оскалившись спросил боров. – Так что как видите выбор у вас один. А точнее нет у вас выбора, хр-р! Если вы не согласитесь работать на меня – Аркаша согласится! Правда Аркадий Вениаминович?..
– А то! – с готовностью подтвердил Аркаша, с интересом осматриваясь вокруг и постепенно входя в новую для себя роль.
– И что, вы действительно готовы съесть своего друга со всеми потрохами?
– Запросто! – хищно глядя на Толика подтвердил Аркаша. – Как два пальца!..
– И не побрезгуете?
– Да не в коем разе! Хоть каждый день готов его кушать на первое, на второе и на третье!
Выдав эту тираду, Аркаша с многозначительным видом подул на изумруд и любовно вытер его о лацкан своего нового пиджака.
– А что – это идея! Каждый день на завтрак на обед и на ужин! Каков подлец, а? – подхватил очарованный скотством Аркаши боров. – Каков подлец! Вы согласны с таким решением вашего вопроса, Анатолий Евгеньич?
– Да пошли вы оба! – огрызнулся в бессильной злобе Толик, которому было не столько холодно как стыдно сидеть голым в клетке на столе в этом роскошном зале словно зверю.
– Э да я вижу вы не вполне адекватно воспринимаете сложившуюся ситуацию хр-р! – взбешённый упорством Толика прохрюкал сквозь клыки боров.
– Да! – поддакнул ему Аркаша.
– А ты чего подгавкивешь там, говно такое! – выплеснул на Несложного всю накипевшую за последнее время обиду Толик.
Не успел Толик закончить фразу, а Аркаша уже стал обрастать шерстью превращаясь в собаку.
– Браво-браво! Ведь можете! Можете если захотите! – одобрительно похлопал ему своими копытами боров. – Ведь можете же быть злым! Вы прирождённый разрушитель человеческих судеб! Я вас сразу раскусил! Вы мне нужны и только вы, Анатолий, вас мне не заменит и триллион Несложных! Вы незаменимы – понимаете? В вас есть какая-то непобедимая сила! Харизма, так сказать, пресловутого славянского духа! Вместе мы наведём здесь порядок! Я хочу чтобы вы не разменивали этот свой драгоценный дар по мелочам с этим строителем– смотрителем старого замызганного мира, который давно уже пора выбросить на свалку истории и забыть о нём как о страшном сне! Я хочу, что бы вы всё правильно поняли. Для меня это очень важно, поверьте мне на слово, я хочу чтобы вы действительно всё поняли. Так смотрите же...
В одно мгновение всё вокруг исчезло, и Толика на некоторое время окутала кромешная темнота. Потом он огляделся вокруг, и ему показалось что где-то вдалеке пробивается к нему неизвестно откуда взявшийся тонкий луч света. Маленькое светлое пятнышко стало увеличиваться и вскоре превратилось в гигантское скопление больших и малых звёзд.
Перед Толиком раскинулась никому до него неведомая вселенная.
– Это небольшая если можно так выразиться вселенная, – голосом профессора Капицы из программы "Очевидное невероятное" начал объяснять переставший хрюкать боров, – ведь как вы знаете вселенная бесконечна, но и она, как видите, имеет свои границы. Я хочу сделать вас здесь своим наместником, своей правой рукой. Хозяином. Понимаете? Вы будете хозяином всего этого огромнейшего мира! Вы будете владеть всем этим только вы и никто другой, понимаете?
– Зачем? – прямо спросил Толик.
– Как зачем? Как зачем?! – заволновался голос профессора за кадром, – Для того, чтобы в один прекрасный день иметь удовольствие разрушить его! Разве не понятно? Ведь это же так просто! Раз-ру-шить! Смотрите!
Перед глазами ошарашенного Толика замелькали то затухая то вновь появляясь миллионы разных образов какие-то странные невиданные никем до этого момента истины галактики, кометы, звёзды, планеты, астероиды, океаны, моря, реки, озёра, материки, горы, пустыни, поля, слышались какие-то звуки, голоса, крики, плач, смех, вой, проносились мимо сгустки энергии, запахи, существа, животные, люди, города, механизмы всё это смешалось в голове Толика в бешенной хаотичной пляске от чего у него закружилась голова, и он потерял сознание.
Когда он очнулся, голос борова-профессора продолжал ещё что-то доказывать уже в полнейшей тьме.
Толик, собравшись с силами, отчаянно крикнул в пустоту:
– Зачем вам нужно всё это уничтожить?
– Разве ты не видел только что того убожества которое ОН так неумело создал?! Разве я не прав разрушая эти ЕГО жалкие бестолковые мирки?!
– Какой смысл разрушать то, что с таким трудом было создано?! Это глупо! Просто глупо!!
– Ты к сожалению так ничего и не понял. Пойми что я разрушая эти ЕГО глупости выполняю общевселенскую программу!..
– Общевселенскую программу угробления всего?!
– Нет не всего, а только мусора космического масштаба! Я если хочешь знать что-то вроде санитара вселенной!
– Как благородно! Да вы просто больной! Одержимый жаждой убийства маньяк космического масштаба – вот вы кто! Вам лечиться нужно! Дай вам волю – вы ничего не оставите!
– Правильно, – ничего! А зачем этому всему быть?! Это не достойно существовать! Этого я и добиваюсь и рано или поздно добьюсь – уничтожу напрочь всю эту бестолочь! Это и есть цель моей жизни, как ни высокопарно это сейчас здесь звучит!
– Не высокопарно, а придурковато звучит! У вас получается просто какая-то самая натуральная, извините за грубость, мечта идиота! Ну, допустим – разрушите вы всё, а напоследок себя и что дальше?! Смысл-то какой во всём этом?! Ну и что вы мне возразите теперь? Скажите что лучше уж пусть ничего не будет чем этот как вы выразились убогий мир будет существовать?! Вы так думаете?
– Нет.
– А как тогда по-вашему?
– Не сейчас... Я потом объясню! Моё время истекло... – из темноты проявилась преувеличенно огромная харя борова его клыкастая пасть была хищно оскалена, – А, пока я тебя просто-напросто съем, хр-р!..
– Да отвали ты, свинья! Вас что не кормят здесь? Только и знаете: разрушу и съем! – отшатнулся от пасти Толик.
– Ты так ничего и не понял, хр-р! А, жаль... хр-р-р...
Толик мысленно попрощался с жизнью когда увидел разверзнутую над ним бездонную кроваво-красную пасть.
8.
Спустя мгновение тьма как по волшебству рассеялась и Толик снова оказался сидящим за грязным столом в душной подземной обители Смотрителя.
– Родной вы мой!.. Спаситель! – кинулся обниматься Толик увидев доброе знакомое до боли в сердце лицо Смотрителя. – А, я поверите, уже с жизнью успел попрощаться! Как вовремя вы успели!
– Да не успевал я... – смущаясь и пряча глаза, признался Смотритель.
– Как! Да вы меня от смерти только что спасли!.. Вы не представляете тут такое со мной было, не поверите если расскажу! Мне было бы плохо, если бы вы не вернулись!
– Да, не уходил я никуда!.. – угрюмо ответил Смотритель.
– Как, вас же не было?
– Да, был...
– Не может быть! – ужаснулся догадке Толик.
– Да так оно и есть сынок!
– Во, запара!! Просто доктор Джекил и мистер Хайд какой-то!
– Тише, не ругайся...
– Да, нет я уже в норме. Но как же так вышло?
– Я в начале, извини, постеснялся тебе правду сказать...
– И как вам живётся ТАК?
– Да так и живётся то так то сяк...
– Вот почему в городах такой беспредел!..
– Ну не такой уж...
– Да полная же ТРУБА!
– Не ругайся.
– Значит когда вы в теле– всё у нас хорошо, а как только он появляется, всё – пиши пропало! Разрушает всё подряд! Санитар х... в!
– Да, точно... Унять его невозможно! Последнее время совсем бесконтрольный стал– зверюга толсторожая! Свинья, она свинья и есть!
– Теперь понятно когда войны да муть всякая, тогда он, а когда тишь да гладь, тогда вы...
– Точно так и есть...
– А... излечиться как-то вы от него не пробовали?
– Да это же не болезнь...
– А что тогда?
– Это как в физике. Что-то вроде двух различно заряженных полюсов. И я, и он имеем одинаковое право на существование.
– Понятно... инь и янь, китайцы об этом ещё в древности знали.
– Ну, скажем, у китайцев тоже не всё так гладко не смотря на их знания в аспектах устройства мироздания. Назовём их скорее реалистами...
– Я не пойму где и кем в этой цепочке допущен прокол?.. Хотя, мне кажется...
Смотритель погрустнел и поспешно перебив Толика сказал:
– Мал ты ещё думать о таких сложных вещах!
– Да ведь как же не думать! Дело нешуточное! Тут общевселенская катастрофа назревает! Надо же действовать! Слышите? Это же ваш долг!
– Вот был бы на моём месте я бы посмотрел тогда на тебя! Умник нашёлся! Будет меня учить ещё!
– Извините... Просто как подумал о возможных последствиях!..
– А я об этом не думаю? Я не думаю?! Эх, сопляк! Только пришёл и сразу уже учить! И КОГО!!!
– Не обижайтесь.
– Да обижайся не обижайся, а делать что– то и вправду надо. – Смотритель на некоторое время задумался.
– Скоро я отдам тебе свою сакральную власть... – выдал он после раздумий.
– Как это? – не понял Толик.
– Будешь вместо меня! Ты молодой! Может тебе удастся с ним справиться?
– А как же вы?
– За меня можешь не беспокоиться. Мне уже давно пора на покой...
– Вы что! Вы что... умирать собрались! Выбросьте эти глупые мысли из головы. Просто вы устали– это со всеми бывает, даже со Смотрителями, отдохнёте и всё само собой образуется. А я буду вам помогать.
– Я не могу умереть. Просто перейду в более простую форму существования. Моя миссия подходит к своему логическому завершению. Но об этом после. У меня здесь ещё остались кое-какие дела которые мне нужно довести до конца... До встречи...
Часть вторая
Так говорил однажды мне дъявол:
"Даже у Бога есть свой ад–
это любовь его к людям. "
Фридрих Нитше
1.
– Привет!
– И ты здесь! Привет!
– Ну как тебе здесь?
– Знаешь я ожидал большего!
– Жалеешь что ушёл тогда?
– Жалею...
– Пишешь своим?
– Пишу.
– Когда собираются к тебе?
– Куда? Сюда? В дурдом?
– Не в дурдом. Вообще.
– Да у меня тут уже есть...
– Как так? На два фронта работаешь?
– Да нет! Понимаешь, эти новые точные копии тех моих!
– Так у тебя они и тут и там?
– Ага.
– Ничего себе!
– Вот такие дела.
– А почему здесь?
– Отдыхаю.
– А, нож вытащил.
– Да, но не выбросил.
– Думаешь снова?!
– Пробовал уже... Чего ты думаешь меня здесь за красивые глаза держат?
– Ну ты шаман!
– А что делать если негде человеку покоя нет!
– Мне кажется тебе надо во второй город.
– А где это?
– Под канализацией.
– А я дурак сюда припёрся!
– Нет ты там жить не сможешь. Ты там только исправить жизнь свою можешь.
– Как это?
– Долго объяснять. Если доберёшься туда, то всё поймёшь.
– А ты – раз там был – чего себе не подправил? Чего тут сидишь?
– Я жду...
– Чего?
– Так надо. Я избран и жду своего часа...
– Избран?
В палату вошёл прервав их разговор санитар.
– Толик тебя профессор вызывает, – сообщил он.
Они прошли по длинному мрачному коридору и остановились у распахнутого кабинета профессора. Санитар почтительно постучал по двери и пропустил Толика в кабинет.
– Присядьте, – указал на стул маленький бодренький профессор. – Как поживаете?
– Хорошо.
– Это хорошо что хорошо, – одобрительно кивнул профессор доставая из ящика стола потрёпанную картонную папку с бумагами. Разложив её на столе, он сказал:
– Начнём работать. И так... Автомобиль имеется у вас?
– Да.
– Страхи не одолевают ли вас, голубчик, когда за руль садитесь? Нет ли навязчивых идей по– поводу возможных, но не существующих поломок автомобиля?
– Нет.
– А вот, например, идеи о самоубийстве вас посещают?
– Нет.
– А как у вас в мужском плане?
– Всё нормально. У меня, знаете ли, профессор, другая проблема...
– Я вас слушаю.
– Дело в том что иногда иду я по улице и такое вдруг нехорошее чувство появляется как будто, извините, обделался или будто мне плюнул кто-то исподтишка на спину...
– Очень интересно! Вот об этом пожалуйста расскажите поподробнее! Это действительно интересно!
– Я знаю профессор...
Профессор тем временем поднялся со своего кресла и залихватски прыгнув на письменный стол, стал старательно отбивать на нём чечётку. Толик спокойно смотрел на сошедшего с ума профессора.
2.
– А я уже не профессор! – спрыгнув со стола, признался лже-профессор. Потом он сел в своё кресло и принял прежний строгий вид.
– Я же обещал тебе что вернусь. Ты знаешь, я хотел тебе сказать что в прошлый раз я тебя обманул...
– Когда именно?
– Когда говорил о том, что хочу что бы ты стал таким как я. Я вообще временное явление. Все эти его слова о том, что жизнь – это борьба противоположностей, ерунда! Чушь, придуманная им для отвода глаз. Если бы он всё делал, как того требует закон всеобщей гармонии – никто бы его не трогал. Да и меня вообще не было бы. Но он упёрся как осёл с этой своей любовью к этим своим творениям. – лже-профессор брезгливо взявшись кончиками пальцев за засаленную папку лежавшую на столе бросил её на пол. – Здесь столько ненужного хлама! Для чего? Я хочу, чтобы ты построил что-то более лёгкое и свободное от этих всем надоевших условностей. Скоро ты станешь на его место. Он до последнего момента оттягивал этот момент истины. И если бы не я он никогда не ушёл бы отсюда добровольно. Ты только посмотри на меня, да и на себя тоже– это он называет венцом своего творения! Ты считаешь, что это достойно того чтобы существовать? Мне всё это и в страшном сне не приснилось бы! Он просто блаженный. Носится со своими... творениями! Да не творениями, а правильнее сказать твАреньями! Он же даже счастливыми их не в силах сделать и себя и вас мучает... И меня... Видел же сразу что не то что– то получилось. Так возьми этих убери и сделай других улучшенных! Нет, говорит, жалко мне их... Рука на них не поднимется. А то, что они каждый день сами дохнут как мухи это для него ничего? Пусть говорит хоть и короткая и трудная у них жизнь, но мне их жаль– пусть живут, сколько смогут, я люблю их такими, какие они есть. Он напоминает мне сердобольных родителей ухаживающих за ребёнком страдающим идиотией с рождения, только у него их несколько миллиардов и он не может дать им должного ухода, а убить их ему жаль!
– Вы меня убедили. Но я понимаю и его. Я тоже не могу разрушить того, что им построено, потому что в этом мире остаются мои родные друзья всё близкое и родное моему сердцу.
– Да ты пойми, став на его место, ты можешь при желании сделать всё намного лучше так как всегда хотел чтобы было но никогда до этого не получалось. Твоя задача стать не смотрителем, хранящим старые безнадёжно устаревшие традиции, а Творцом нового мира! Не на словах, а на деле!
– Я хочу поговорить с ним.
– Не наговорился ещё?
…
– Что он тебе тут ещё наговорил?
– Вы знаете что...
– Чего ты хочешь?
– Спросить.
– Спрашивай.
– Почему вы не сделаете мир лучше?
– Я работаю над его усовершенствованием! Латаю за ним дыры, которые он прожирает!
– Но ведь вы понимаете, что нужно не латать дыры, а менять всё в корне! Ведь вы – Создатель! Зачем же вы добровольно стали всего лишь Смотрителем старого... Почему вы не хотите создавать нового?
– Помнишь? ты спрашивал меня когда-то о том как я начинал придя в Трубу! Так вот с моим предшественником у меня была такая же история? как и у нас сейчас с тобой. Вначале я как и ты был полон иллюзий по поводу переустройства мира. Но не забывай что все мы творения этого же мира... Всё что мне удалось так это сохранить и немного усовершенствовать то что было дорого мне в прошлом и создано до меня. Для того чтобы построить совершенно новое – нужно вначале забыть прошлое. Я не смог себя перебороть и остался на том же месте откуда и а начинал свой путь когда-то...
– И что совсем ничего нельзя сделать?
– Я не смог... Вот теперь ты пришёл мне на смену... Пробуй!
Толик сидел за столом в профессорском кресле, а перед ним на стуле сидел тоже он вернее его телесная оболочка, в которой теперь находился профессор, который теперь уже не знал что он профессор, а знал что он пациент Толик.
"Нехорошо! Надо по справедливости", – решил Толик и, бережно вернув тело профессору, а своё тело Толику-психу, растворился в принадлежащем ему теперь мире.
КОНЕЦ

Сентябрь – октябрь, 2003 г.