Резервация

На берегу реки, впадающей в бескрайность моря,
Лежала бедная, забытая страна.
Ведь море – край земли, гранит,
И зубы рифов берег охраняли,
Отважных моряков к русалкам направляли
И. постепенно, край тот был забыт.

Там жили люди, непохожие на нас,
По улицам ходили на ходулях,
Лов рыбы начинали только в бурю,
И, коли, был улов, то жертвы приносили:
Не рыб и не людей, своих богов топили.
Потом плясали и, что дал улов, съедали.

Таинственный речной народ.
Они свидетели иных творений.
Рост – метра два,
Бездонные глаза
И взгляд таинственный,
В закаты устремленный,
Летит, стараясь, вспомнит то, чего нельзя.

Кругом стоят дремучие леса.
Река спадает с неба, оглушает,
А скалы по бокам, ее сжимают
И, непреклонностью своей,
Спасают мир реликтовых людей.

Так очень долго речка воевала,
Потом устала, мирная текла.
Лишь изредка, как будто из иного мира,
Предметы странные несла:
Корму от лодки, два поломанных весла.
Чуть реже – невод с тухлой рыбой,
А то и тело утонувшего ловца.

Все это люди собирали для костра.
Не знали только, для чего им кости,
Похожие на мертвеца.
Недолго думая, его опять бросали
И, в море плоть, уже обглоданной, плыла.

Какая ж вонь стояла в эти дни.
Но запах тления для них, заморские духи.
И женщины, кто пожирнее откусили,
Кокетливо по берегу ходили.
Заметит ли избранник их кадрили,
Заметит ли парфюм души упырь.

И странно было здесь отсутствие могил.
Не видел я кладбищенских полей
Вокруг их поселений,
Покосившихся камней.
То был для них второй улов:
Устраивали общий праздник и,
Съедали свежих мертвецов они.

Нет, не Эдем, открылся мне случайно.
То было место ссылки наших дам,
Проживших жизнь свою отчайно,
И души запятнавших тайно :
Расчистив в петлю мужу путь,
С улыбкой, яд, в пирожном дав, свекрови,
И малых деток в стужу позабыв,
Так неутешно плакавших на похоронах их.
И много всех других…

А их мужчины были ведьмаками.
По жизни прошлой прятали хвосты,
А тут их распустили, надушили,
И раз, и навсегда, размеры уточнили…

Но что мужик для дам - орудие любви.
Раз в год к ним черт с небес слетал,
В малиновых штанах, золоченых рогах,
Его язык до живота свисал,
А хвост огромный дам ласкал…
Тех, кто ему понравился, с собой он брал
В загробный мир, и там съедал
Под хохот темных сил.

Очистив души, их плотью награждал,
И в мир людей с улыбкою впускал.
Пусть, порезвятся, опыт есть.
Уж пакостей наделают, несчсчсть.

Меня, увидев и, поняв, что я его узнал,
Хвостом он долбанул, и я невидим стал.
Теперь сижу и хроники пишу.
А ведьмы, ощупью находят, не грущу.
Ведь тело он мое не изменил,
Невидимость же придает избыток сил.
228.01.2006.