Трагедия в гаванском отеле

Лазурное море урчало прибоем.
Кубинское солнце пекло.
А в номере душном под гул грудобоя
Дрожало окон стекло.

То специалист, нежеланным отъездом
И горьким подсчетом томим,
Бубнил, оглашая пролеты подъезда
Печальнейшим гласом своим:

«Морально устойчив...» - и в баре у стоек
Со страхом косились наверх.
«...Усерден, ну и политически стоек,
И чужд буржуазных утех».

Слабел с голодухи и вял каждый орган,
Мешки под глазами цвели.
А чеки, а чеки из «Внешпосылторга»
В мозгу чехардились в нули.

«И это - награда? И все, что мне надо?
Как неблагодарна страна!..»
И таяла враз вожделенная «Лада»,
И била в виски седина.

То стон вырывался, то тихое пенье,
А то и бухгалтерский бред...
Вот что с человеком творит «непродленье»,
Лелеемых сроков таит пресеченье, -
Внезапный источник бед.

Пришли. Постучались. Закрыто. Взломали.
А он - сторониться, увы!..
И сопровожденье достойное дали
Далече, до самой Москвы.

Подумай и ты, прежде чем согласиться,
Добиться иль рваться «туда».
Заманчива зело в мечтах заграница,
Но не торопи свое «да».

1979