Парадиз

 ПАРАДИЗ.

На улице Свердлова, попал я в Парадиз,
Кафе, нет выше слова, но клетки, как для крыс.
Сидят там в кабинетиках, джельтмены под шафе,
Пузатые и жирные, как стерляди в ухе.
На пары разбиваются, возможно голубые,
Но знать я не желаю, что хвост прикрыл кобыле.
А розовые дамы, за шторой укрываясь,
Помады лижут шрамы, я видел это, каюсь.
Прошу я стопку водки, мигнул зелёный глаз,
Стоит у барной стойки, педрилло, высший класс.
Кокетливо прищурился, вихляется бедро,
Надеется, что курица, но я ведь конь в пальто.
Дрожащею рукою под блески маникюра,
В стакан мне наливает,из красного пурпура.
И шепчет, очень вежливо, я где-то видел вас?,
Меня чуть не стошнило,пошёл ты, педераст!.
Кипя в негодовании, на улицу Свердлова,
Явыскочил, как пробка, шепча про маму слово.
Уж лучше забегаловка, где дранные бомжи,
Сидят и пьют по маленькой, бомжихи не свежи.
Но это же по русски, хотя и свинский вид,
Помяты лица, блузки, но с бабой ведь не стыд.
Недаром Бог на пары, разбил, даже, скотину,
Бутылка память стёрла, про мерзкую картину.
Наш городок малюсенький, а что же там, в Москве,
Пирог с начинкой гнусненькой, подобной ЭКСББЕ.
Пошёл потом я в церковь,и богу бил челом,
Заели, батя, черви, прикрыл бы наш дурдом.
 


 ПАРАДИЗ.

На улице Свердлова, попал я в Парадиз,
Кафе, нет выше слова, но клетки, как для крыс.
Сидят там в кабинетиках, джельтмены под шафе,
Пузатые и жирные, как стерляди в ухе.
На пары разбиваются, возможно голубые,
Но знать я не желаю, что хвост прикрыл кобыле.
А розовые дамы, за шторой укрываясь,
Помады лижут шрамы, я видел это, каюсь.
Прошу я стопку водки, мигнул зелёный глаз,
Стоит у барной стойки, педрилло, высший класс.
Кокетливо прищурился, вихляется бедро,
Надеется, что курица, но я ведь конь в пальто.
Дрожащею рукою под блески маникюра,
В стакан мне наливает,из красного пурпура.
И шепчет, очень вежливо, я где-то видел вас?,
Меня чуть не стошнило,пошёл ты, педераст!.
Кипя в негодовании, на улицу Свердлова,
Явыскочил, как пробка, шепча про маму слово.
Уж лучше забегаловка, где дранные бомжи,
Сидят и пьют по маленькой, бомжихи не свежи.
Но это же по русски, хотя и свинский вид,
Помяты лица, блузки, но с бабой ведь не стыд.
Недаром Бог на пары, разбил, даже, скотину,
Бутылка память стёрла, про мерзкую картину.
Наш городок малюсенький, а что же там, в Москве,
Пирог с начинкой гнусненькой, подобной ЭКСББЕ.
Пошёл потом я в церковь,и богу бил челом,
Заели, батя, черви, прикрыл бы наш дурдом.
 


 ПАРАДИЗ.

На улице Свердлова, попал я в Парадиз,
Кафе, нет выше слова, но клетки, как для крыс.
Сидят там в кабинетиках, джельтмены под шафе,
Пузатые и жирные, как стерляди в ухе.
На пары разбиваются, возможно голубые,
Но знать я не желаю, что хвост прикрыл кобыле.
А розовые дамы, за шторой укрываясь,
Помады лижут шрамы, я видел это, каюсь.
Прошу я стопку водки, мигнул зелёный глаз,
Стоит у барной стойки, педрилло, высший класс.
Кокетливо прищурился, вихляется бедро,
Надеется, что курица, но я ведь конь в пальто.
Дрожащею рукою под блески маникюра,
В стакан мне наливает,из красного пурпура.
И шепчет, очень вежливо, я где-то видел вас?,
Меня чуть не стошнило,пошёл ты, педераст!.
Кипя в негодовании, на улицу Свердлова,
Явыскочил, как пробка, шепча про маму слово.
Уж лучше забегаловка, где дранные бомжи,
Сидят и пьют по маленькой, бомжихи не свежи.
Но это же по русски, хотя и свинский вид,
Помяты лица, блузки, но с бабой ведь не стыд.
Недаром Бог на пары, разбил, даже, скотину,
Бутылка память стёрла, про мерзкую картину.
Наш городок малюсенький, а что же там, в Москве,
Пирог с начинкой гнусненькой, подобной ЭКСББЕ.
Пошёл потом я в церковь,и богу бил челом,
Заели, батя, черви, прикрыл бы наш дурдом.
 


 ПАРАДИЗ.

На улице Свердлова, попал я в Парадиз,
Кафе, нет выше слова, но клетки, как для крыс.
Сидят там в кабинетиках, джельтмены под шафе,
Пузатые и жирные, как стерляди в ухе.
На пары разбиваются, возможно голубые,
Но знать я не желаю, что хвост прикрыл кобыле.
А розовые дамы, за шторой укрываясь,
Помады лижут шрамы, я видел это, каюсь.
Прошу я стопку водки, мигнул зелёный глаз,
Стоит у барной стойки, педрилло, высший класс.
Кокетливо прищурился, вихляется бедро,
Надеется, что курица, но я ведь конь в пальто.
Дрожащею рукою под блески маникюра,
В стакан мне наливает,из красного пурпура.
И шепчет, очень вежливо, я где-то видел вас?,
Меня чуть не стошнило,пошёл ты, педераст!.
Кипя в негодовании, на улицу Свердлова,
Явыскочил, как пробка, шепча про маму слово.
Уж лучше забегаловка, где дранные бомжи,
Сидят и пьют по маленькой, бомжихи не свежи.
Но это же по русски, хотя и свинский вид,
Помяты лица, блузки, но с бабой ведь не стыд.
Недаром Бог на пары, разбил, даже, скотину,
Бутылка память стёрла, про мерзкую картину.
Наш городок малюсенький, а что же там, в Москве,
Пирог с начинкой гнусненькой, подобной ЭКСББЕ.
Пошёл потом я в церковь,и богу бил челом,
Заели, батя, черви, прикрыл бы наш дурдом.
 


 ПАРАДИЗ.

На улице Свердлова, попал я в Парадиз,
Кафе, нет выше слова, но клетки, как для крыс.
Сидят там в кабинетиках, джельтмены под шафе,
Пузатые и жирные, как стерляди в ухе.
На пары разбиваются, возможно голубые,
Но знать я не желаю, что хвост прикрыл кобыле.
А розовые дамы, за шторой укрываясь,
Помады лижут шрамы, я видел это, каюсь.
Прошу я стопку водки, мигнул зелёный глаз,
Стоит у барной стойки, педрилло, высший класс.
Кокетливо прищурился, вихляется бедро,
Надеется, что курица, но я ведь конь в пальто.
Дрожащею рукою под блески маникюра,
В стакан мне наливает,из красного пурпура.
И шепчет, очень вежливо, я где-то видел вас?,
Меня чуть не стошнило,пошёл ты, педераст!.
Кипя в негодовании, на улицу Свердлова,
Явыскочил, как пробка, шепча про маму слово.
Уж лучше забегаловка, где дранные бомжи,
Сидят и пьют по маленькой, бомжихи не свежи.
Но это же по русски, хотя и свинский вид,
Помяты лица, блузки, но с бабой ведь не стыд.
Недаром Бог на пары, разбил, даже, скотину,
Бутылка память стёрла, про мерзкую картину.
Наш городок малюсенький, а что же там, в Москве,
Пирог с начинкой гнусненькой, подобной ЭКСББЕ.
Пошёл потом я в церковь,и богу бил челом,
Заели, батя, черви, прикрыл бы наш дурдом.
 


 ПАРАДИЗ.

На улице Свердлова, попал я в Парадиз,
Кафе, нет выше слова, но клетки, как для крыс.
Сидят там в кабинетиках, джельтмены под шафе,
Пузатые и жирные, как стерляди в ухе.
На пары разбиваются, возможно голубые,
Но знать я не желаю, что хвост прикрыл кобыле.
А розовые дамы, за шторой укрываясь,
Помады лижут шрамы, я видел это, каюсь.
Прошу я стопку водки, мигнул зелёный глаз,
Стоит у барной стойки, педрилло, высший класс.
Кокетливо прищурился, вихляется бедро,
Надеется, что курица, но я ведь конь в пальто.
Дрожащею рукою под блески маникюра,
В стакан мне наливает,из красного пурпура.
И шепчет, очень вежливо, я где-то видел вас?,
Меня чуть не стошнило,пошёл ты, педераст!.
Кипя в негодовании, на улицу Свердлова,
Явыскочил, как пробка, шепча про маму слово.
Уж лучше забегаловка, где дранные бомжи,
Сидят и пьют по маленькой, бомжихи не свежи.
Но это же по русски, хотя и свинский вид,
Помяты лица, блузки, но с бабой ведь не стыд.
Недаром Бог на пары, разбил, даже, скотину,
Бутылка память стёрла, про мерзкую картину.
Наш городок малюсенький, а что же там, в Москве,
Пирог с начинкой гнусненькой, подобной ЭКСББЕ.
Пошёл потом я в церковь,и богу бил челом,
Заели, батя, черви, прикрыл бы наш дурдом.