Детектив

Еще нашей хорошей знакомой Икс, конечно, очень хотелось написать детектив. Слово-то само, вслушайтесь, какое резкое, волнующее, словно барабанные палочки выбивают дробь, готовя читателя к чему-то удивительному, загадочному, ошеломляющему. Напоминало оно и музыкальную заставку к новостям некогда независимого телевизионного канала – «та-ра, та-та-та-та-ра», где мужчина и женщина с неизменной улыбкой Моны Лизы вещали о разных увлекательных событиях: зимой – о ежегодных неожиданных снежных заносах и целых населенных пунктах, по изумительному стечению обстоятельств оставшихся без тепла; весной – о наводнениях и поврежденных газопроводах; летом – о небывалой жаре и дефолтах, осенью – о терактах и неготовности к зимнему отопительному сезону. Прощались они с телезрителями всегда ласково, будто подмигивали с той стороны экрана: ну ладно, мол, это все где-то там, а здесь, в студии, и у вас там, на диване, ведь все нормально, правда? Не грузитесь вы, дорогие сограждане, сразу за новостями ведь сериал ваш любимый – про бандитов и уголовников, отдохните, чайку с баранками наверните. Что вы распереживались, ей-богу.

Ну, так вот, написать детектив. Да не какой-нибудь там женский иронический, какие в книжных магазинах тысячами на полках валяются. Непременным условием написания вышеуказанных почему-то являлись следующие, весьма раздражающие тонкую филологическую натуру Икс, обремененную к тому же и соответствующим ученым званием, положения:

1) Ну, первым делом, можно сказать, залогом успеха нового романа является его название – чем более оно не соответствует сюжету оного, тем лучше. Вершиной искусства, следует, пожалуй, считать такие шедевры, как «Рагу из козленочка Иванушки», «Суслик с педикюром» или «Домострой» для Дональда Дака» – поди, подбери к эдаким заглавиям внятный текст. Впрочем, что характерно, это и необязательно.

2) Несмотря на примерно пятьдесят раскрытых дел, милые и нежно любимые родственники почему-то в тысячный раз обижают главную героиню недоверием, муж ее пропадает без объяснения, невестка орет дурным голосом из-за разлитого чая, дети хамят, прислуга ленива и тупа. Что, собственно, и побуждает ее утереть слезы и сопли обиды и заняться преступниками вплотную, дабы в пятьдесят первый раз доказать домочадцам свою полезность обществу.

3) Секретные сведения, без которых ехать дальше ну просто некуда, главной героине выдают случайно, сначала долго запираясь, а потом объявляя с вздохом, мол, вижу, ты человек хороший, дай-ка я тебе всю правду расскажу. Да не просто правду, а всю-всю, то бишь с самого начала – с сотворения мира. И что в детстве на обед кушали, и в каком году мамочка первый аборт сделала, и где злой папочка прятал портфель с ценными государственными бумагами. Через часик-другой, глядишь, и подошли к собственно интересующему главную героиню вопросу – какого цвета шапочка была на потенциальном преступнике в роковой момент?

4) Герои произведения, изъясняясь на родном языке, с поразительным упорством ищут синонимы. Например, мысль, которую живой человек выразил бы приблизительно так: «Люблю шоколад. Пусть он вредный, зато вкусный», воплощается в устах персонажей следующим образом: «Я люблю шоколад. Конечно, это лакомство вредно, зато вышеуказанная сладость из какао-бобов весьма вкусна».

5) К лингвистическим же загадкам романов относится и совершенно необъяснимая любовь героев разного социального положения, достатка и образования к произнесению эпохального восклицания: «Вау!». «Вау!» – завопил пьяный дворник и схватил ассигнацию». «Вау!» – вскричала завкафедрой иберо-романского языкознания МГУ и с размаху села на стенограмму заседания ученого совета».

6) Ну, а то, что когда главной героине до развязки остается всего один шажок, ее обязательно бьют по голове, она приходит в себя в своей постели, над которой склонился взбешенный, но озабоченный бравый полковник, еще три дня после этого мучающий ее неизвестностью, а потом наконец-то рассказывающей ей всю правду: «Да, ты подобралась к преступнику совсем близко, все узнала правильно, только сделала не те выводы – под личиной Эвелины Иосифовны Колобошкиной скрывалась не тетя Маша, а тетя Глаша!» – ну, это, знаете ли, вообще классика. Мне ли вам объяснять.

Нет-нет, надо не так. Вот как надо: «От письма шел еле з-заметный аромат «Ле парфам дю паради». А его нынче продают исключительно в лавке мсье Жака. Это р-раз». Или так: «Элементарно, мой дорогой! Поля его шляпы были запачканы воском! Значит, в оранжерее было темно и пришлось зажечь свечу, которую он поднимал над головой!»

Вот как надо-то. Однако в голову, как назло, лезли одни «Вау!», так что задуманный детектив представлялся делом совершенно гиблым. Это вам, голубчики, и р-раз, и д-два, и т-три.