В ритме временной спирали

Время. — Как основное условие всякого конечного существования (следовательно и нашего внутреннего и внешнего опыта и нашего дискурсивного мышления), время не допускает ни эмпирического объяснения происхождения, ни рационального определения его сущности. В первом отношении можно принять как очевидную аксиому следующее утверждение одного новейшего психолога: «несомненно, что форма времени существует с самого начала сознания; поэтому психологическое исследование времени имеет дело только с представлением времени и оценкой его». Что касается до рациональных (рассудочных) определений В., то они сводятся к более или менее замаскированным тавтологиям. Так например, когда говорят, что время есть порядок явлений в их последовательности, то здесь разумеется, конечно, не всякая последовательность (напр., логическая), а именно только последовательность феноменальная во времени, и определение оказывается явной тавтологией: время определяется временем. — Все философские объяснения времени, не представляющие пустого тождесловия, имеют метафизический характер и будут рассмотрены под именами философов.

Вл. Соловьев.
(Статья из Энциклопедического словаря Брокгауза и Эфрона, 1890-1907гг.)



Время - это всего лишь небольшая расколотая пополам похожая на ДНК спираль.
И не более. Но и не менее. Время - это нечто. Время - это ничто.
Закипание воды, появление новой морщины, загрузка компьютера...
Такая банальность, расколотая банальность похожая на смысловой мусор, что пролетает над моими извилинами во время просмотра некого очередного фильма или очередного никакого фильма, банальность подобная высоте, ширине и глубине. Это бывает, случается, происходит, тогда... В такие минуты, когда никого нет рядом и нечто (некто?) касается моего затылка прохладным ветром , (метром, утром, пером?), раскрывая новое звучание таинственных мелодичных звуков-символов, слышимых мною на грани смерти и жизни, когда я подобно Фениксу умирал и возрождался, умирал (удирал?) и возрождался. Рассматривая новые и такие известные буквы и картины и деревья, и множество
(многоженство?) бесплатных муляжей продуктов, выставленных в светящихся витринах новогодних распродаж.
О, проклятые витрины (меридианы?) О, замогильные истошные вопли брачных контор, истекающих спермой-смазкой людских чудовищ!
О!
В тесных темных комнатах, в замкнутых самих в себе четырех- (не «тре-»!) угольных казематах с глобальным подключением к сетям и волнам, проживают трехмерные существа покоящиеся в тисках спирали времени.
-О-о-о! кричат они по ночам, когда им не дают спать взбесившиеся коты.
У-у-у-у - кричат они по утрам, когда им не дают спать взбесившееся будильники.
Ха-ха ! - смеются им вслед неоновые витрины и муляжи прошлогодних запретных плодов, что на распродаже сегодня можно купить за бесценок. Бисексуализация пространста зовет их! Но как же им быть? Как же нам всем быть?
Аптечные капли уже не помогают. Они устарели. Их воздействие ничего не меняет. Лишь слышны барабаны. Молодые барабаны, которые стучат в некоторых из нас, подобно отвару эхинацеи. Предупреждение и профилактика. Предупреждение и профилактика? Но как же быть тем, кто уже заболел или не хочет отказываться от идеи предопределения?
Им остается только умирать, только ложится в мягкие смятые вчерашними кошмарами кроватки и засыпать. Засыпать и видеть множественные сны, про неоскуде-вающие длани, оскудевшие образы, навевающие скуку яви-наяву.
Но то, что навевет скуку наяву, не обязательно будет это делать во сне. Ведь сон сам по себе совсем даже не скучное занятие. Наоборот.
Во сне мы не скучаем. Во сне мы спим.
Но есть и такие загадочные субъекты среди ныне живущих (ждущих?), которые не только не спят, но даже и просыпаются. Вот, однажды проснувшись, они уже не могут заснуть. По-началу они еще стараются это сделать. Ворочаются с боку набок, стремясь уснуть. Закрывают глаза, накрываются с головой одеялом обкладываютя мурлыкающими и урчащими котами, ходят в хлористые городские бассейны, едят таблетки, но потом привыкают к пробуждению и перестают стремиться заснуть.
Но...
... как только они перестают стремиться заснуть, тут-то на них и набрасывается сон. Он стремится их поработить и переубедить. Он стремится отомстить. Взять свое. За все. За все прошедшие годы. И человек засыпает вновь.
Такой вновь заснувший человек может спать несколько дней кряду. Иногда несколько месяцев. Бывали случаи повторного засыпания на многие годы.
 
Но, человек неизбежно, рано или поздно опять просыпается. Просыпается, берет себя, как говорится, «в руки». То есть случайно, нелепо и необдуманно поднимает руки вверх или вбок и совершенно естественно просыпается.
Отныне (теперь?) он попадает в весьма затруднительную ситуацию, потому как становится непонятно, что же делать дальше: быть пробужденным или спать? И то и другое он уже делал. Что делать дальше?
Ответ приходит. Он предельно прост и лаконичен. Человек начинает попеременно спать и пробуждаться. Спать и пробуждаться.
То есть он начинает вибрировать и жить в ритме двойной спирали.
То есть он овладевает способностью жить во времени. То есть он начинает ВИДЕТЬ время! Точно так же, как раньше он видел высоту, ширину и глубину.
Но что ему проку от увиденного? Ровным счетом никакого. Хотя...
Какой прок наблюдать вибрационные игры высоты, ширины и глубины?
НЕ ЗАБЫВАЙТЕ ВОЗДАЯНИЯ ЕГО!
НЕ ЗАБЫВАЙТЕ - ИСЦЕЛЕНИЕ ОТ НЕГО!
Так поют в возвышенных песнях мужчины и женщины, объединенные желанием понять, ради чего они спят и пробуждаются.
Да...
...и как же быть с желанием жертвоприношения? Как быть с этими щекочущими позывами предать себя и свои дела в качестве жертвы?
В пути нашей жизни есть условия, кресты, содержания, большие и малые города, одиночество и множество, наследственность и социальное — все, все, что зовется древом познания, исцелением, грехом, темой жизни, смыслом, стройной логикой и прочей структурной абракадаброй.
Как можно принести в жертву жизнь, которая и так
нам не принадлежит?
Или можно сказать:
КРЕСТ НЕ В ТОМ, ЧТОБЫ ЕГО НЕСТИ, А В ТОМ,
ЧТОБЫ ПОДНИМАТЬ ЕГО И ОПУСКАТЬ,
ПОДНИМАТЬ И ОПУСКАТЬ...
Голые тела на паркетных полах преисподней!
Вареные крабы перебирают щупальцами и краснеют,
словно стыдятся своей смерти.
Перелетные птицы,
Глобальные события нового века.
Беспардонная очевидность всеобщего отчуждения на фоне нарастающего виртуального единства.
Болезни.
Рождение.
Красные блики на белом потолке.
Эхо.
Плевательницы.
Консервы.
Фитонциды.
Как быть с ночным промежутком?
Почему (по кому?) каркают вороны в зимнем ночном городе?
Пустынные кактусы цветут в оранжереях, где выходные понедельники превращаются в рабочие каникулы.
Плешивые юноши с равномерно выбритыми щеками пляшут среди цветных фонарей субботних уикендов.
Девушки хотят вещей.
Все хотят вещей!
Все хотят всего!
Все хотят крестов!
Все это есть!
Съешь меня! - поет она. Поет спираль времени!