Взмахни термометром...

 Взмахни термометром. Что с того,
 что чувств -- ни пятого, ни шестого,
 когда и атлас одной шестой
 похож на атласы Пирогова.
 По хлипким швам разнята башка,
 и гул внутри как в утробе Спасской.
 Сожми руками, тверда рука.
 Рука спасительна как повязка.
 Как связь. Как вязкий гречишный мед.
 Поставь до святок в конце июля --
 саднит, горчит, но течет, течет,
 не помня соты, не зная улья, 
 на разгоревшуюся гортань,
 красней жерла (Ключевская сопка -
 смиренней)
 Связывая ragtime,
 как чинят ветхое платье штопкой --
 в льняное долгое суровье,
 в рябые длительные октавы :
 стучишь, что пальцем зерно клюешь --
 слепым, приладившимся, костлявым...
 
 Ах доктор Мойер, ах доктор Шлемм
 и прочих немцев скупая милость!
 Загнать бы голову в грузный шлем,
 чтоб даже шороха не случилось
 извне услышать. Какой обман
 все ваши градусы, ваши меры,
 когда от духа святого пьян
 и от него же, поди, беремен
 конец пера, уголек, мелок,
 и острие скальпелька стального.
 Трамвайной линии не глубок
 надрез на улице Пирогова.
 Но так тревожит. Не оттого ль
 звонки ушедших вагонов резки,
 что на ходу постигают боль
 путей, искромсанных на отрезки.