Зимой

Я муху безумно любил!
Давно это было, друзья,
Когда еще молод я был,
Когда еще молод был я.
......
Кружилась она надо мной,
Стучала и билась в стекло,
Я с ней целовался порой,
И время для нас незаметно текло.
......
И я уже больше не тот,
И нет моей мухи давно.
Она не жужжит, не поет,
Она не стучится в окно.
/Николай Олейников/

***********

Был конец ноября. Иван сидел на кухне и пил чай с лимоном. Хорошо было сидеть вот так, одному и потягивать чаёк. С тех пор, как он развелся с женой, прошло уже три года. Три года одинокой жизни. Иван научился ценить тишину и покой. Хотелось подремать...

Среди звуков, слабо доносящихся с улицы, вдруг послышался ещё один, летний и знойный. Услышав его, Иван привычно поискал глазами мухобойку, но вдруг сообразил всю нелепость происходящего. Жужжала муха. Она билась в стекло с той стороны и явно хотела влететь к нему, на теплую кухню. «Холодно, небось», подумал Иван, «И где она до сих пор летала?». Он встал и полез к форточке. Открыл. Потянуло холодом и Иван засомневался, – зачем ему эта муха? Сколько он прихлопнул их за лето, надоедливых тварей. «Так то летом», подумал он, «А сейчас зима, холодно». Муха представилась ему бездомной, холодной и голодной, как нищая девочка со спичками из сказки Андерсена.

И муха влетела на кухню. Полетав немного и освоившись с обстановкой, она села над газовой плитой и замерла. Наслаждалась теплом. Ивану стало смешно. «Надо же, – муху впустил, на зимовку. Мало тараканов, что ли? Ты бы лучше кота завел, либо собаку» – сказал Иван сам себе. Но ни кота, ни собаку ему не хотелось. Возни много. Иван насмотрелся на соседских животных и их несчастных хозяев. Корми, выгуливай, прививки разные, болячки. Иван поставил на подоконник блюдце с остатками жареной картошки и пошел к телевизору смотреть «Поле чудес».

Постепенно муха освоилась в квартире и летала где хотела. Из углов, затянутых паутиной, за ней наблюдали пауки. Иван никогда их не беспокоил, веря, что пауки приносят удачу в делах и хорошие вести. Но муха по углам не шлялась. Она гордо усаживалась на стол или на старую люстру и смотрела вместе с Иваном телевизор. К жужжанию Иван постепенно привык и даже беспокоился, если долго не слышал его. Муха вела себя вполне прилично. Не садилась на лицо, если Иван засыпал перед телевизором, не кружилась попусту на кухне, когда он принимал пищу.

Подступал Новый год. Муха обленилась и медленно ползала по стене. Иногда она падала на пол и долго беспомощно барахталась, громко ругаясь на своем мушином языке. Иван, никогда не интересовавшийся биологией, решил узнать, сколько живут мухи, год или больше. Но никто из сослуживцев не смог ему ответить. Все только странно на него смотрели и крутили пальцем у виска.

В последний день декабря Ивана охватывала тоска. Он не ходил встречать Новый год в компанию к знакомым, потому что и там чувствовал себя одиноким и никому не нужным. Женщин он теперь боялся, да они и не обращали на него внимания, а мужики норовили выпить побольше и забыться. Иван же от водки тупел, но удовольствия не получал, мрачнел и этим был неприятен окружающим. Вообще, вся эта суета с ёлками казалась ему ненужной и фальшивой.

От нечего делать Иван взял пылесос и принялся чистить свою обитель. Пауки обеспокоенно смотрели на происходящее. Но он не собирался трогать ихнюю паутину. Пыли было достаточно и внизу. Почистив комнаты, Иван перешёл на кухню и смело подступил к горе грязной посуды. Теперь можно было встречать Новый год.

Тут Иван вспомнил про муху. На излюбленном месте у газовой плиты мухи не было. «Может я её пылесосом прихватил нечаянно», подумал он. Вздохнул и пошел откупоривать бутылку шампанского.
На экране телевизора появилось лицо президента. Отключив звук, Иван налил себе и стал ждать, когда стрелки подойдут к нулевой отметке. Вдруг раздался звонок в дверь. Недоумевая, кому это приспичило его увидеть за пять минут до Нового года, он пошёл открывать. На площадке никого не оказалось. «Эй! – крикнул Иван, – кто тут?». Никто не откликался...

Постояв немного, Иван вернулся к столу. Что-то изменилось, пока его не было. Что? Тихое жужжание доносилось откуда-то из спальни. «О, живая!»,– подумал Иван,– «С Новым годом!», и мысленно чокнулся с президентом. Из соседней комнаты послышался новый звук. Обеспокоенный, он заглянул в дверь спальни. Муха сидела на подушке и, как показалось Ивану, призывно махнула ему лапкой. Иван, стесняясь, подошел ближе. Муха явно росла на глазах. Жужжание перешло в низкое гуденье. Задребезжала посуда, пол заходил ходуном. У Ивана закружилась голова, и сквозь подступившую дурноту он увидел, что из мухи получается нечто совершенно невероятное. На постели сидела Люська, бывшая жена. Иван стал куда-то падать и проснулся.

Он лежал лицом на столе. За окном слышалось слабое жужжание. Муха билась в стекло и явно хотела к нему, на теплую кухню. «Ага..счас...», буркнул Иван, покосившись на форточку, и пошел к телевизору, смотреть «Поле чудес».