Жажда

В иссохшем оазисе город стоит.
И жизни давно в нем уже нет.
На сухое дно озера горько глядит
Человек, который в лохмотья одет.

Он шел без воды уже много дней,
Не способна уже кожа чувствовать жар.
И с кровью следы от истертых ступней,
Говорят какой пережил он кошмар.

В заброшенный город путник вошел,
В надежде найти воды хоть глоток.
Но даже намек на надежду ушел,
Ведь не нашел и травы он росток.

Изваянье из камня он правда нашел,
Что прекрасную деву собой представляло.
И вот он с усталостью к ней подошел,
И что-то решить ему предстояло.

Он чувствовал слабость и не было сил,
Чтоб в пустыню обратно снова идти.
И время от жизни, что еще сохранил,
Решил он у ног ее провести.

Но вот уж смирившись со скорым концом,
Влагу он на лице вдруг ощутил.
Не мог же он быть уже мертвецом,
Коль пусть и соленую, но воду вкусил.

И подняв лицо, он вдруг увидал,
Что из каменных глаз - сочится вода.
Собравшись, с трудом он на ноги встал,
Хоть и думал, что лег уже навсегда.

Поднявшись, ее он за руку взял,
И сами собой родились слова:
"Жизнь за невзгоды не редко я клял,
И смерть, что придет, - не так не права."

"Но если на свете есть где-то Та,
Чей образ из камня способен страдать,
Тогда бы и жизнь не могла быть пуста,
Ведь за Нее - я бы все мог отдать."

"Вот если бы имя твое я хоть знал,
Тогда я жил бы дальше и вновь.
Я где бы угодно тебя разыскал,
Ведь очень на много способна любовь."

И вот что-то вдруг вокруг изменилось.
Город безжизненный стал оживать.
В засохшем ручье вода появилась.
И птицы над городом стали летать.

Камень холодный вдруг под рукою
Стал обретать живое тепло.
И статуи образ поплыл сам собою,
Словно в туман ее завело.

Живые уж губы в улыбку сложились.
И весело скачет в округе зверье.
И страх и надежда в сознанье роились
Услышал: "Скажу я имя свое…"