Ледниковый период

…а может, так? Младенец Исаак
был не рождён дородным Авраамом,
сосулькою замёрзло на часах
«без десяти» и провалилось в яму,
которая сама была часы
песочные, и капелька муската,
упавшая на розовый язык,
корпускулу истачивала в атом,
мгновенно превращавшийся в стрихнин,
горчащий одиночеством спросонок,
и складывались хрупкие стихи
в том ультразвуковом диапазоне,
который только был и различим
под серой завершенностью овала
небесных льдин и не совсем ничьим,
а так, немного чьим-то, покрывалом,
впитавшим ту, сплошную, тишину,
что время научила закругляться
в секунду, час, миллениум и нуль,
и, собственно, «без десяти двенадцать»,
тогда, свернувшись в тонкую спираль,
дезоксирибонуклеин амёбы
улиткой влез на острие пера,
царапая чешуйчатое нёбо,
тогда белок, одевшись в органзу,
сложил аффектно с феромоном едким
в количестве необходимых сумм
стрекательность отчаявшейся клетки,
стремящейся из нечто в пустоту,
надумавшей сломать хребет и шею,
когда и льды не льды, а просто дурь
и чуточку земного притяженья,
в котором жрец уже построил храм
и чутко ждал условленного знака,
но тут из ямы вылез Авраам
и всё же разродился Исааком.