Жить с тобой одним экстазом!

Мир верёвочкой повязан
Жить со мной одним экстазом
И стучать в окно любое
Непоседливым собою.

Он и я шнурки в ботинках,
Семя спермы на икринках,
Наши взгляды, наши лица
В шорохе одной страницы.

Он листает, я читаю,
У него любовь простая,
У меня она с шипами –
Вот различие меж нами!

Я не жалуюсь, я счастлив,
Что не рыба я, не пластик,
Не ломлюсь тростинкой вялой
Под любовным одеялом!

Приукрашивать не буду,
Я всегда любил вас, люди,
На тревоги, на печали
Теплотою отвечая.

И не щурься, мир, скептично,
Я в тебе ценю приличность,
А не язвенность пороков,
Приваландавшихся сбоку!

Ты и я одной метёлкой
И не сыпь в меня иголки,
Я же знаю – ты хороший,
Да и я, быть может, тоже!
«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»

Нет, не Агасфер я, щенок...

А день как день среди недели,
Дождём расчерченный слегка,
И шелестящи еле-еле
В руках у неба облака.
Плывя в заведомые дали
Вдоль параллели на восток,
Они с циклонами скандалят
И разбухают поперёк.
Благопристойно, деловито,
Без шума-грома-трескотни
Сам Громовержец держит сито,
Чтоб высевать их в наши дни.
Сей, если молний нет в запасе,
Тряси провисшею мотнёй!..

Я вечный странник, я Агасфер,
Ему не справиться со мной.
Я не ряжусь в доспехи-латы,
Я чья-то боль, я чья-то грусть,
Меня нельзя за сердце лапать,
Я исповедью обнажусь!
И растекусь по перелескам,
По лицам, ждущим не меня,
Без дополнительного треска,
Без громовержского огня.
Я телом слаб, но духом крепок,
В руках не посох, а перо!..

А Громовержец смотрит с неба
И улыбается хитро.
А облака по параллели
Плывут, взбухая, на восток,
А день как день среди недели.
В нём не Агасфер я, щенок...
«»»»»»»»»»


День был в рыжую полоску...

Броский день и вечер броский,
Солнце в рыжую полоску,
Облаков сухие стружки
Перекрасились в игрушки.
Хорошо, не стружки, перья,
Это всё одно и то же,
Как для бабушки Лукерьи
Зазевавшийся прохожий!
Рухнет он, запнувшись, с матом,
Или мимо вензелями –
Стопроцентно глуховата
С валенок она до лямок
Сарафана из холстины,
Тканой этими руками,
Ссохшихся комками глины
С трещинами-узелками…

Хорошо не слышать мата
И прокатывать столетье
Мимо глаз подслеповатых
С красно-жилочною сетью.
Ничего она не видит,
Ничего она не слышит –
Светлых снов кариатиде,
Вдруг обтёсаной до мыши!

Ах, прабабушка-бабуля,
Невесомая, как муха,
Замерзаешь ты в июле
Лёгким птенчиком без пуха!
А сегодня вечер броский,
День был в рыжую полоску,
И полей пустая плоскость
Сиротилась как берёзка…
«»»»»»»»»»»»»»»»»»