Солнечный берег

РАЗРЫВ

Разлука – как роза, что жжет тебе руки.
И больно и сладко от нашей разлуки.
И больно и сладко. И нечего ждать.
Нам некогда в спешке обиды считать.

Кто скажет, что мы не любили друг друга?
И все ж в неизвестность бежим без испуга.
Без глупых упреков, без гордой вражды.
Жалеть о прошедшем не будет нужды.

Ну что же, простимся? – Не слышно ответа.
Лишь в пальцах твоих чуть дрожит сигарета.
Друзья не поверят, кого ни спроси...
Мы в разные стороны ловим такси.

И вот мы в машины разлучные сели.
Друг другу в глаза посмотреть не успели.
И в разные стороны мчатся авто.
Где выйти – покуда не знает никто...
1982


* * *
Не ведаю – что было. Приснилось – не иначе.
Она мне предложила остаться с ней на даче.

Она меня глазами зелеными сверлила.
Без лишних объяснений в саду мне постелила.

Я помню шелест платья, потом – горячий лепет
и дрожь ее, и ласку под яблоневый трепет.

И звезды нарождались и где–то умирали...
А рядом на рояле восторженно играли.

И звуки те срывались, как вспугнутая стая,
сгорая в лунном свете и в черном свете тая...
1981


НАВОДЧИЦА
(Ироническое)

Распахнулись стеклянные двери –
рассекая табачную мглу,
ты вошла, словно дивная пери,
и присела за столик в углу.

И, наверно, никто не заметил
здесь, где звонко бокалы звенят,
как наивен, невинен и светел
был твой чистый, восторженный взгляд.

Я еще улыбался у стойки,
я еще не хмелел от вина,
я еще не воскликнул: постойте!
и еще не подумал: она!

Но уже безрассудное сердце
встрепенулось и билось быстрей.
...Кто-то темный спокойно уселся
в кресло с маленькой сумкой твоей.

Я стоял в стороне, замирая
в бессознательной жгучей тоске.
Сигарету тебе предлагая,
он к твоей прикоснулся руке.

Но кого ты глазами искала
для себя в этом зале чужом?
Было здесь проходимцев немало,
ты, конечно, не знала о том.

Словно вздрогнула ты от испуга –
наши взгляды внезапно сошлись.
И, без слов понимая дуг друга,
мы безудержно в танце слились.

Сразу сердце наполнилось маем,
но раздался бравурный мотив, –
ты шепнула: «Пойдем погуляем»,
голубые глаза опустив.

Вышли мы. Таял снег подметенный.
Красил небо луны ореол.
И пошли мы по улице темной.
Кто-то темный за нами пошел.

В глубине переулка, во мраке
две фигуры окликнули нас.
Будто птица, в неистовом страхе
ты рванулась и скрылась из глаз.

Разговор был спокойный и краткий,
дали в зубы не знаю за что.
Я очнулся в подъезде без шапки,
без башлей*, без часов, без пальто.

В это дело Петровка включилась,
лишь бы мне поскорее узнать,
что с тобой ничего не случилось,
что тебя я увижу опять...
1981
--------
*Башли - жаргонное название денег.


СОЛНЕЧНЫЙ БЕРЕГ

Здесь не надобно денег.
Просто пой и пляши!
Солнцем залитый берег,
и вокруг – ни души.
Так, от мира сокрытый,
обрели мы с тобой
берег, солнцем залитый,
и гудящий прибой.
Море камни лизало,
и на гальке цветной,
как русалка, лежала
ты под черной скалой.
И на солнце блестело,
словно рыба в сетях,
твое гибкое тело
в белопенных волнах.
Ты под волны крутые
опускалась, дразня.
Но валы голубые
с ног сшибали меня,
с головой накрывали
всей своей высотой
и с размаху бросали
на песок золотой...
Очи – сини, как вереск,
губы – алы, как мак.
Солнцем залитый берег
и гора Кара-Даг!

Но блаженство не вечно.
Солнце село на мол.
И за нами под вечер
в бухту катер вошел.
И в курортном июле,
где на пляж не пройти,
снова жил я, как в улье,
тут за все – заплати.
И с последним червонцем
покидал я, чудак,
берег, залитый солнцем
у горы Кара-Даг.
1982

* * *
О женщина! Сильны ее причуды.
Таинственна, как ночь, ясна, как день,
она подобна тени нашей всюду
и все ж неуловима, словно тень.

Она в груди у нас раздует пламя
и после ждет, чтоб этот жар угас...
Хотим уйти – она спешит за нами,
догнать хотим – она бежит от нас.
1982